Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru

Размещено на http :// www . allbest . ru

Введение

Термин «экспрессия» [с лат. Expressio] - выразительность, сила проявления чувств, переживаний. Экспрессия толкуется также, как предъявление во вне (другому человеку, группе лиц) скрытых для непосредственного наблюдения психологических особенностей личности. Экспрессивность означает степень выраженности того или иного чувства, настроения, состояния, отношения и т.д.

Каждый человек, живущий на нашей планете, с момента рождения и до последних дней погружен в мир противоречивых, а порой драматических связей между экспрессивным поведением и психологическими характеристиками партнера по общению. Каждый из нас с первых шагов пытается понять, что кроется за улыбкой. выражением глаз другого человека. Такие задачи незаметно сопровождают жизнедеятельность человека на всех этапах его развития, а результаты их решения оказывают непосредственное влияние на возникновение либо затруднений в общении, либо ощущения успеха и удачи.

Не проходящий интерес человечества к проблеме взаимосвязи "души и тела" стал источником развития различных направлений исследования экспрессивного поведения, сделал его предметом философских, этических, искусствоведческих, психологических дискуссий. Сегодня наблюдается повышенный интерес к тем сторонам экспрессии, которые несут информацию об индивидно-личностных характеристиках человека.

1. Изучение экспрессии как внешнего Я личности

Из обзора размышлений психологов, принадлежащих к различным направлениям изучения экспрессии личности, следует, что она состоит из статических и динамических подструктур.

Во-вторых, исходя из источников формирования экспрессии, внешнего «Я» личности, в его подструктуры входят социальные выразительные движения и выразительные движения, имеющие генотипическую основу.

В-третьих, экспрессия человека раскрывает его внутренний мир во всем его многообразии и в то же время является существенным способом маскировки этого мира. Выразительное поведение не только выполняет экспрессивную функцию, но и участвует в формировании психических состояний человека, его аффективных реакций, поэтому оно не всегда соответствует действительным переживаниям человека. Социальная, культурная фиксация форм выражения, способов проявления внутреннего во внешнем создает условия для появления конвенциальных совокупностей выразительных движений. Они, наряду со спонтанными выразительными движениями, включенными в структуру тех или иных психологических образований, выступают в роли средства общения, воздействия, регуляции, формирования внешнего, экспрессивного Я личности.

Таким образом, под внешним, экспрессивным "Я" личности понимается совокупность устойчивых (физиогномика, индивидно-конституциональные характеристики человека), среднеустойчивых (оформление внешности: прическа, косметика, украшения, одежда) и динамических параметров выражения (экспрессивное поведение), организующихся в пространственно - временные структуры и перестраивающихся по ходу развития психофизиологических, психологических и социально-психологических компонентов структуры личности. С этих позиций экспрессия как внешнее "Я" личности, связанное с ее устойчивыми и динамическими подструктурами, может обсуждаться в следующих направлениях:

1) в качестве выразительных компонентов общей, психомоторной активности личности, сопряженной с ее темпераментом (темп, амплитуда, интенсивность, гармоничность движений);

2) как экспрессивная структура актуальных психических состояний личности;

3) как выражение модальности, знака отношения одного человека к другому;

4) в качестве средства выражения свойств и качеств личности;

5) как показатель развития личности в качестве субъекта общения (экспрессивные программы вступления в контакт, поддержания и выхода из него);

6) в качестве экспрессивных компонентов социального статуса личности;

7) как средство выражения личностью ее тождества с определенной группой, общностью, культурой;

8) в качестве "экспрессивных масок" маскировки внешнего "я" личности;

9) как средство демонстрации и создания социально-приемлемых форм поведения;

10) в качестве показателя личностных способов разрядки в стрессогенных ситуациях.

Наряду с этими направлениями анализа выражения личности, она может быть изучена с точки зрения использования ею экспрессивного репертуара (как его статических, так и динамических компонентов) для: 1) поддерживания оптимального уровня близости с партнером; 2) для изменения взаимоотношений в общении; 3) для придания определенной формы взаимодействию с другими (от конфликта до согласия); 4) для осуществления социальной стратификации".

В экспериментальной психологии предпочтение отдается изучению динамических компонентов Экспрессии -- совокупности выразительных движений, которые постоянно изменяются в соответствии с состояниями и отношениями человека. Эти выразительные движения отражаются преимущественно с помощью оптической системы. К визуальным средствам общения в англо-американской психологии относят также кинесику -- это зрительно воспринимаемый диапазон движений, несущих различную информацию либо с точки зрения одного партнера, либо с точки зрения другого, либо для обоих. В структуру кинесики входят только те выразительные движения рук (жестов), движения глаз (контакт глаз), движения тела человека (позы), которые имеют достаточно четкую семантику.

2. Экспрессивный репертуар личности

Интенсивность, динамика, симметрия - асимметрия, гармония - дисгармония движений, типичность - индивидуальность - все это характеристики экспрессивного репертуара человека. Разнообразие элементов экспрессивного поведения, быстрота их смены, гармоничность, индивидуальность, доступность для отражения партнером свидетельствуют о наличии у субъекта экспрессивной одаренности, способности к передаче тех параметров своей личности, которые адекватны общению. Неопределенный, однообразный репертуар, беспорядочные, судорожные движения говорят не только о том, что человек не владеет " экспрессивным языком души", что у него низкий уровень развития экспрессивной одаренности, но и о наличии у него глубоких внутренних конфликтов.

В отечественной психологии принята классификация выразительных движений, имеющих как четкое, так и размытое поле психологических значений: мимика или экспрессия лица (выразительные движения лица), пантомимика (выразительные движения всего тела -- позы, походка, жесты) и "вокальная мимика" (выражение эмоций в интонации и тембре голоса). Мимика, жесты, позы, походка, интонации образуют экспрессивный репертуар личности, который в той или иной степени осознается индивидом, управляется им. (Н.В. Тарабрина).

Физиогномика - это учение о выражении человека в чертах лица и формах тела; в более широком смысле ~ это учение о выразительных формах какой-либо области действительности и искусство толкования внешнего облика наблюдаемых явлений.

Систематизация эмоций и их лицевых выражений позволяет составить схему описания мимики шести основных эмоциональных состояний (радость, гнев, страх, страдание, отвращение, удивление).

Характерная особенность «мимических картин» эмоциональных состояний проявляется в том, что каждое мимическое выражение включает признаки, которые одновременно являются универсальными, специфическими для выражения одних состояний и неспецифическими для выражения других.

Особо важное значение для физиогномического анализа имеют те неосознанные выражения, которые словно «примерзают» к лицу настолько, что окружающие воспринимают их как часть личности. Когда некое выражение «припечатывается» к лицу, человек перестает его замечать, оно становится частью его самого и он осознает только его отсутствие.

Один из главных выводов физиогномического подхода к экспрессивному Я личности является заключение о том, что люди со сходной внешностью имеют однотипную структуру личности, но это утверждение подвергается сомнению многими исследователями как слишком обобщенное.

Мимика - это выразительные движения мышц лица, одна из форм проявления чувств человека. Наблюдая за человеком, можно понять эту игру чувств.

Систематизация эмоций и их лицевых выражений позволяет составить схему описания мимики шести основных эмоциональных состояний (радость, гнев, страх, страдание, отвращение, удивление). Для диагностики такая «картина выражения» достаточно проста, так как представлена четко. Более сложными для распознавания являются те выражения, которые соответствуют переходным состояниям, неинтенсивным аффектам. В них мимические признаки непостоянны и менее выражены, однако, и в этом случае лицевое выражение представляет вариации мимики основных эмоциональных состояний.

С целью исследования экспрессии лица применяются различные методические приемы, в основе которых лежит процедура наблюдения, дополненная различными способами фиксации: вербальное описание сокращений мышц лица, пиктограммы, рисунки, фото-кино-видеозапись.

Основные функции экспрессии лица и мимики по мнению многих исследователей следующие: развитие контактов матери с ребенком, демонстрация отношения к другому, установление обратной связи; информация о состояниях человека; комментирование речевого поведения.

Экспрессия лица: являясь важнейшим элементом внешнего Я личности, неразрывно связана со взглядом человека. Приступая к изучению выражения лица как мерила личности и характера, человек оказывается на более или менее знакомой почве, поскольку неосознанно занимается этим всю жизнь. Большинство людей в процессе общения концентрируют свое внимание на лицах партнеров. Основное внимание здесь должно быть направлено на глаза. Везде и повсюду глаза считаются зеркалом души.

Конечно, выражение глаз меняется, но чтобы понять человека, нужно определить типичное для него выражение глаз. Одни глаза грустные, другие злые, одни холодные и безжалостные, другие кроткие и зовущие. «Контакт глаз» - это обмен взглядами, время фиксации взгляда на партнере и направление взгляда. На динамику контакта глаз влияют следующие факторы: степень знакомства партнеров, пол, возраст, личностные особенности, система отношений между партнерами. Анализ контакта глазами позволяет проанализировать характер отношений между партнерами. В качестве критериев анализа контакта глаз в диаде, группе рассматриваются:

1. временные параметры смотрения друг на друга (частота, длительность контакта),

2. пространственные характеристики взгляда (направление движения глаз: глаза в глаза, в сторону, вверх-вниз, вправо-влево).

3. интенсивность взгляда (пристально, «бросить взгляд», «скользнуть взглядом»).

Рассматривая с этой точки зрения проблему регуляции экспрессии лица, необходимо обратить внимание на то, какую информацию субъект собирается передать или скрыть от окружающих, каковы индивидуальные различия в выборе экспрессивных масок.

Таким образом, экспрессия лица как важнейший компонент структуры экспрессии человека изучалась на протяжении долгого времени как экспрессивный код состояний и эмоциональных отношений личности. С целью исследования экспрессии лица применялись разнообразные методические приемы, в основе которых лежала процедура наблюдения, дополненная различными способами фиксации" вербальное описание сокращений мышц лица, пиктограммы, рисунки, фотокиновидеозапись. В результате многолетней работы исследователей, работающих в области психологии экспрессивного поведения, были созданы вербальные, графические, цифровые коды экспрессии и соответствующие им способы кодирования.

Поза - это определенное положение частей тела человека (головы, плеч, туловища, рук, ног) в пространстве. Поза оформляет экспрессивный репертуар человека. Она требует соответствующего выражения лица, жестов, направленности и качества взгляда. Особую роль поза играет в выражении отношения к человеку, в подчеркивании своего и чужого социального и социально-психологического статуса (поза «победителя», поза «провинившегося ребенка», поза «высокомерного человека»).

Позы позволяют диагностировать:

1. этапы общения (начало контакта (расположенность к общению) проявляется в повороте и наклоне не только головы, но и всего туловища, включая ноги (носки ног) в сторону партнера; о выходе из контакта говорят в первую очередь носки ног и поворот корпуса, а затем только поворот головы);

2. степень эмоционального напряжения (напряженные позы - жесткие, неподвижные, наклонены вперед, либо назад);

3. агрессивность партнеров по общению (сокращение дистанции общения, наклон корпуса вперед, напряженность позы в целом).

Кроме того, для правильного понимания позы необходимо учитывать: культурные традиции; возрастные ограничения; половые различия в использовании тех или иных поз.

Дистанция - величина расстояния между людьми, влияющая на их поведение и отношения, и зависящая от них. Характеристики дистанции эволюционно связаны с ареалом обитания, пропитанием и безопасностью.

По физическому расстоянию между общающимися выделяют следующие дистанции общения:

1. интимная, ближняя (менее 40 см) - для родственников и ближайших друзей;

2. личная (50-120 см) - для хорошо знакомых людей, для друзей;

3. деловая (120 см) - для приемлемых людей, деловых партнеров;

4. общественная, социальная (более 120 см) - для малознакомых и незнакомых, малоприемлемых людей.

Размеры дистанций индивидуальны и зависят от условий, в которых жил, живет и работает человек, от его общественного положения, национальных особенностей, от его общительности, контактности и др.

Темперамент -- характеристика динамических особенностей индивида: интенсивности, скорости, темпа, ритма психических процессов.

Основные типы темпераментов:

Сангвиник - сильный, уравновешенный, подвижный тип НС.

Флегматик - сильный, уравновешенный, инертный.

Холерик сильный, неуравновешенный, подвижный.

Меланхолик - слабый, неуравновешенный, инертный.

Итак, темперамент входит в структуру характера, но не отражает содержательную сторону личности (мировоззрение, убеждения, интересы), которая связана с характером. В анализе структуры характера на первое место выдвигается отношение личности к объективной действительности, а затем уже свойства темперамента.

Походка в меньшей степени, чем другие элементы экспрессии, поддаются регуляции и поэтому на ее основе можно говорить об устойчивых индивидуальных характеристиках человека, о его психомоторной активности (то есть о свойствах темперамента).

Жесты - движения рук и кистей рук. В психологии невербального общения жесты принимаются прежде всего как средство выражения и передачи информации, то есть выполняют диагностическую, коммуникативную, регулятивную и выразительную функции. Жест может сказать о желании человека, о его состоянии, об интенсивности переживания человека и о многом другом.

Самая широкая классификация жестов - это деление их на две группы:

1. естественные,

2. искусственные языки жестов (язык глухонемых, жесты дирижера, «ручной язык» биржевиков).

Классификация жестов на основе их ведущей функции в общении:

1. коммуникативные жесты, заменяющие в речи элементы языка - приветствие, прощание, угроза, привлечение внимания, приглашение, запрещение, оскорбление, утверждение, отрицание, вопрос, благодарность, примирение. Все перечисленные жесты понятны и без речевого контекста и имеют собственное значение в общении.

2. описательно-изобразительные, подчеркивающие жесты - сопровождают речь и вне речевого контекста теряют смысл.

3. модальные жесты - выражают оценку, отношение к предметам, людям, явлениям окружающей среды: жесты одобрения, неудовольствия, иронии, недоверия, неуверенность, незнание, страдание.

Таким образом, жесты выполняют различные функции в общении, в том числе они свидетельствуют об интенсивности переживаний, о модальности отношений, о культурной, групповой принадлежности. Жесты, как и мимика, могут нести самостоятельную информацию о человеке, независимо от его речи или других составляющих процесса общения. Жесты, объединяясь с другими элементами экспрессии человека, создают эффект динамичности, интенсивности предъявления экспрессивного Я личности.

3. Экспрессия Я внешнего и Я внутреннего

Как правило, гармония, целостность присущи тем экспрессивным знакам, которые соответствуют естественным переживаниям. Преднамеренное наигранное выражение лица отличается дисгармоничностью. Рассогласование мимических движений (верхней и нижней части лица -- дисгармоничная «маска») свидетельствует о неискренности чувств человека, его отношений к другим людям. Такая «дисгармоническая маска» может очень точно охарактеризовать личность, отразить ее ведущие отношения к миру. Гармоничность экспрессии, синхронность элементов мимики -- это своеобразный визуальный знак истинного отношения к другому человеку, это знак внутренней гармонии личности. Мимика, экспрессия лица неотделима от личности, она выражает не просто состояния, а состояния, переживаемые конкретным человеком. Отсюда происходят индивидуальные различия в выражении одной и той же эмоции, отношения и соответственно трудности их однозначного понимания.

На протяжении столетий, в процессе социализации человечество разрабатывало приемы формирования внешнего Я личности и представлений о нем. В качестве таких приемов выступает социокультурная разработка «экспрессивных масок», отбор совокупности движений, делающих поведение человека социально приемлемым, успешным, привлекательным. «Окультуривание экспрессии» является одним из механизмов контроля не столько над телом человека, сколько над его личностью. С точки зрения одного из известных исследователей невербальных коммуникаций А. Шефлена, любой элемент экспрессии (от позы до контакта глаз) существует для того, чтобы установить, сохранить, ограничить отношения между взаимодействующими людьми. Поэтому заинтересованные общественные институты ведут не просто разработку требований к экспрессивному поведению человека, а осуществляют с его помощью трансляцию социально желаемого спектра черт, состояний, отношений, которые должны иметь четкое внешнее выражение. Например, на протяжении долгого времени «настоящим» считался человек, имеющий простое лицо с крупными чертами, большие руки, широкие плечи, массивную фигуру, белозубую улыбку, прямой взгляд, четкий жест и т. д. и отличающийся действенностью, упорством, стойкостью, мужеством. Все те, кто в силу природных обстоятельств или условий воспитания не соответствовал этой поведенческой модели, рисковали прослыть «гнилыми интеллигентами».

Несмотря на явное преобладание в структуре экспрессии малоосознаваемых невербальных паттернов поведения, субъект использует выразительные движения не только в соответствии с их главной функцией выражать, но и в целях маскировки его действительных переживаний и отношений, что становится предметом особых усилий, приводящих к развитию управления и контроля за внешним Я личности. Приемы целенаправленного изменения экспрессивного внешнего Я, его маскировки разрабатывались представителями психологии сценического мастерства. Они связывали эти умения с экспрессивной одаренностью личности, которая в рамках проблемы формирования экспрессивного Я личности может быть интерпретирована как совокупность способностей «выстраивать» свое внешнее Я, «выявлять внутреннее «я» путем внешнего «я». В этот процесс «выстраивания» включены как когнитивно-эмоциональные, так и поведенческие механизмы, среди которых особое место занимает представление о своем внешнем Я и его соответствие реальному, действительному Я личности.

Заключение

экспрессивный личность психологический дисгармония

Таким образом, существуют биогенетические концепции взаимосвязи психических состояний и экспрессии человека, социокультурные и социально-психологические, в которых развивается мысль о том, что отношения между внешним и внутренним являются противоречивыми, опосредованными опытом общения и группового взаимодействия. Экспрессивное Я человека раскрывает его внутренний мир во всем его многообразии и в то же время является существенным способом маскировки этого мира.

Литература

1. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982. С.5-16.

2. Лабунская В.А. Психология экспрессивного поведения. М.1989. С.5-20.

3. Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. -- Ростов н/Д: Феникс, 1999. -- 608с.

4. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М. 1989. С.157-164.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Танец и танцевальное взаимодействие. Роль социальных и социально-психологических факторов в возникновении и развитии танца. Анализ танцевально-экспрессивного репертуара личности. Понимание танца как особой формы экспрессивного поведения личности и группы.

статья , добавлен 14.09.2013


Понятие гармонии личности. Становление предметного мира. Глубина дисгармонии личности. Определение собственного места в жизни и стремления к поставленным целям. Проявления здорового человека. Соразмерное существование психического и духовного бытия.

реферат , добавлен 13.05.2015


Теоретические подходы к изучению характера в психологии. Анализ структуры характера и личности. Исследование дисгармонии в характере и личности как детерминант формирования и проявления акцентуации. Обзор свойств и основных типов темперамента человека.

курсовая работа , добавлен 28.02.2016


Совокупность устойчивых психологических качеств человека, составляющих его индивидуальность. Биологические, генетически заданные предпосылки личности. Выработанные привычки и предпочтения. Набор основных психофизических черт и особенностей человека.

презентация , добавлен 10.12.2012


Взаимосвязь профессионализма и индивидуальных психологических особенностей личности. Актуальность диагностики профессиональной пригодности людей, ее взаимосвязь с дальнейшим становлением профессионализма. Понятие личность в психологии, свойства личности.

курсовая работа , добавлен 14.08.2010


Целенаправленное формирование личности человека с учетом конкретных его физиологических и психологических особенностей. Важнейшие признаки личности, основные факторы, влияющие на успешность воспитания. Создание благоприятных условий воспитания в семье.

контрольная работа , добавлен 18.01.2010


Сочетание психологических особенностей человека, его характера, темперамента, особенностей психических процессов, совокупности преобладающих чувств и мотивов деятельности, сформировавшихся способностей. Основные потребности и мотивы деятельности личности.

презентация , добавлен 28.06.2014


Понятие и внутренняя структура личности, ее генетические и средовые детерминанты. Основные периоды жизни человека. Принципы возрастной психологии. Исследование влияния социально-психологических особенностей на развитие личности в зрелом возрасте.

курсовая работа , добавлен 31.10.2013


Основные положения периодизации психического развития личности. Анализ особенностей психического развития личности на различных возрастных этапах. Общие закономерности, темп, тенденции и механизмы перехода от одного возрастного периода к другому.

курсовая работа , добавлен 30.07.2012


Основные подходы к изучению личности в психологии. Ориентации личности. Характеристика психологических качеств спортсмена-боксера. Динамика развития личности, процессы становления и существования. Роль спортивной деятельности в формировании характера.

Индивид как особая единичная ценность. Человек как родовое существо конкретизируется в реальных индивидах. Понятие индивида указывает, во-первых, на отдельную особь как представителя высшего биологического вида Нomo sapiens и, во-вторых, на единичный, отдельный “атом” социальной общности. Это понятие описывает человека в аспекте его отдельности и обособленности: каждый индивидуум имеет право на свою особенность - это его природная данность, развернутая социализацией. Индивид как особая единичная цельность характеризуется рядом свойств: целостностью морфологической и психофизиологической организации, устойчивостью во взаимодействии со средой, активностью. Понятие индивида есть лишь первое условие обозначения предметной области исследования человека, содержащее возможности дальнейшей конкретизации с указанием его качественной специфики в понятиях личности и индивидуальности.

Идея личности. В настоящее: время существуют две основные концепции личности: личность как функциональная (ролевая) характеристика человека и личность как его сущностная характеристика.

Первая концепция опирается на понятие социальной функции человека, а точнее, на понятие социальной роли. При всей значимости этого аспекта понимания личности (он имеет большое значение в современной прикладной социологии) он не позволяет раскрыть внутренний, глубинный мир человека, фиксируя только его поведение, которое не всегда и не обязательно выражает действительную сущность человека.

Более глубокая интерпретация понятия личности раскрывает ее уже не в функциональном, а в сущностном плане: она здесь - сгусток ее регулятивно-духовных потенций, центр самосознания, источник воли и ядро характера, субъект свободных действий и “верховной власти” во внутренней жизни человека. Личность - индивидуальное средоточие и выражение общественных отношений и функций людей, субъект познания и преобразования мира, прав и обязанностей, этических, эстетических и всех иных социальных норм. Личностные качества человека в таком случае есть производное от его образа жизни и самосознающего разума. Личность поэтому есть всегда духовно развитый человек.

В понятии человеческого организма подчеркивается его биологическое начало, в понятии человека - его биосоциальное начало, а в понятии личности оттеняются прежде всего интегративные социально-психологические особенности человека: мировоззрение, самооценка, характер, чувство собственного достоинства, ценностные ориентации, принципы образа жизни, нравственные и эстетические идеалы, социально-политические позиции и убеждения, стиль мышления, эмоциональная среда, сила воли и т.д. Будучи высшей ступенью иерархического рассмотрения человека, понятие личности вместе с тем более конкретно и более содержательно, чем понятие человека вообще. Но иногда понятия “человек” и “личность” резко разводятся и даже противопоставляются. С этим нельзя согласиться. Любой человек является той или иной личностью.

Личность есть обладающий самосознанием и мировоззрением человек, достигший понимания своих социальных функций, своего места в мире, осмысливающий себя как субъекта исторического творчества, как звено цепи поколений, в том числе родственных, один вектор которых направлен в прошлое, а другой - в грядущее., Личность есть индивидуальное средоточие и выражение общественных отношений и функций людей, субъект познания и преобразования мира, прав и обязанностей, этических, эстетических и всех иных социальных норм, в том числе и юридических. Личностный качества человека есть производные от двух моментов: от его самосознающего разума и от его социального образа жизни. Полем проявления личностных свойств служит его социальная жизнь. Чтобы проиллюстрировать зависимость личностного становления человека от развитости его самосознания и окружающего его социума, мысленно заглянем в глубь веков. Когда появляется личность в философском понимании этого слова? Вместе с появлением человека как биологического вида? Нет. Наш отдаленный предок, находившийся в условиях первобытной орды и начальных стадий формирования сознания, еще не был личностью, но уже был человеком. Личность - это общественно развитый человек. Не только исторически, но и генетически человек становится личностью по мере создания социальной и мыслительной культуры и по мере своего индивидуального приобщения к ней. Ребенок, особенно в самом раннем возрасте, - это, разумеется, человек, но еще не личность. В нем лишь “проклевывается” личность, он еще должен стать ею. Если же нарушаются социальные связи человека или происходят патологические процессы в организме (душевные расстройства и т.д.), личность распадается полностью или частично в зависимости от силы такого рода неблагоприятных и трагических обстоятельств.

Таким образом, личность - это результирующая функция социального и биологического начал человека. Без какого-либо из этих ингредиентов личность не состоится; более того, даже при частичном ущемлении или биологического, или социального начала в человеке эта деформация сразу же скажется на личности. Хотя само по себе тело не составляет сущности личности, но без него нет никакой личности.

Сущность личности укоренена в ее теле как материальном носителе личностного начала. Думать иначе - значит возвращаться к исторически пройденным этапам становления категории личности, когда обособлялось и абсолютизировалось сознание человека, считавшееся единственным носителем личностного начала. Личность выступает с ее конкретной телесной организацией, фигурой, походкой, с особенным выражением лица, манерой говорить и т.д. Было бы абсурдом думать, что серьезная болезнь, гнездящаяся в человеке, вовсе не влияет на личность. Человек, страдающий тяжелым заболеванием, это в какой-то мере больная личность, и как бы ни были с виду неуловимы личностные изменения в заболевшем человеке, они всегда присутствуют.

Таким же необходимым обеспечением целостности, личности является и окружающая его социальная среда, которая не только формирует личность, но, главное, является полем ее проявления. Лишенная возможности своего внешнего проявления, личность, так же как в случае телесного недуга, деформируется и как бы заболевает некой социальной болезнью, например отчуждением.

Вместе с тем личность не сводится ни к ее телесным, антропологическим, особенностям, ни к ее многообразным социальным функциям. Личность - это замкнутая в себе целостность, ее телесные и социальные проявления суть атрибуты личности, но не ее ингредиенты. С другой стороны, и биологическое, и социальное играют главенствующую роль в генезисе личности.

Итак, под личностью имеется в виду интегрирующее и цементирующее начало, объединяющее в единое целое и биологическое, и социальное, и психологическое в человеке. Личность как бы венчает, замыкает, делает устойчивым все море бушующих в человеке социальных и биологических сил. Личность - конечный результат действия этих сил. Личностно в человеке то, что устойчиво. Необходимыми условиями становления личности являются телесная оформленность, самосознание и социальный образ жизни, а главное проявление ставшей личности - наличие у человека мировоззрения.

Что составляет личность отдельных людей, которых мы знаем как представителей различных сфер деятельности - писателя, продавца, врача, землекопа, конторщика? Что составляет ту внутреннюю душевную храмину, которая закрыта для людей, но открыта для Бога? Таким вопросом задается С.Н. Булгаков. На него можно ответить так: этой внутренней духовной стихией является прежде всего мировоззрение, понимаемое в самом широком смысле этого слова: чем живет человек, что он считает для себя самым святым и дорогим, как. он живет, как служит своей святыне. Узнать человека как личность - значит узнать основные изгибы его душевного состояния, “паутину” его мыслей, чувств, желаний и надежд, его ценностные ориентации, его веру и убеждения.

Личность формируется в процессе деятельности, общения! Иначе говоря, формирование ее есть в сущности процесс социализации индивида. Этот процесс происходит путем внутреннего формирования неповторимо-уникального его облика и требует от индивида продуктивной активности, выражающейся в постоянной коррекции своих действий, поведения, поступков. Это в свою очередь вызывает необходимость развития способности самооценки, связанной с развитием самосознания. В этом процессе отрабатывается свойственный именно личности механизм рефлексии. Самосознание и самооценка в совокупности образуют тот основной стержень личности, вокруг которого складывается неповторимый по богатству и разнообразию тончайших оттенков уникальный “узор” личности, присущая только ей специфика.

Что такое Я. Личность есть совокупность трех ее основных составляющих: биогенетических задатков, воздействия социальных факторов (среда, условия, нормы, регулятивы) и ее психосоциального ядра - Я. А что такое Я? Это интегральное ядро духовного мира человека, его регулятивный центр. Оно представляет собой как бы внутреннее социальное личности, ставшее феноменом психики, определяющее характер, сферу мотивации, проявляющуюся в определенной направленности, способ соотнесения своих интересов с общественными, уровень притязаний, основу формирования убеждений, ценностных ориентации, словом, мировоззрения. Оно же является основой формирования социальных чувств человека: чувства собственного достоинства, долга, ответственности, совести, нравственно-эстетических принципов и т.д.

Человек есть личность не по естеству, т.е. не по своей телесности, и не просто по духу, а по высокому уровню совершенства своего духа. Сравнительно с эмпирической личностью чистое Я представляет, по словам У.

Джемса, гораздо более сложный предмет для исследования. Я есть то, что в каждую данную минуту сознает, между тем как эмпирическая личность есть только одна из сознаваемых реальностей. Другими словами, чистое Я есть мыслящий субъект, высшая самость нашего едино-цельного духа. Возникает вопрос: что такое этот “мыслящий субъект”? Является ли он одним из преходящих состояний сознания или чем-то более глубоким и неизменным? Текучесть нашего сознания представляет саму воплощенную изменчивость. Между тем всякий из нас добровольно рассматривает свое Я как нечто постоянное, неизменяющееся. Это обстоятельство побудило большую часть философов предполагать за изменчивыми состояниями сознания существование некоторого неизменного “субстрата”, деятеля, который и вызывает изменения в нашем сознании. Этот деятель и есть мыслящий субъект. Душа, дух, трансцендентное Я - вот разнородные названия для этого наименее изменчивого субъекта мысли и воли. Личность становится личностью только при наличии в ней самосознающего Я. Можно сказать, Я - это высший, регулятивно - прогнозирующий духовно-смысловой центр личности.

Под личностью подразумевают кристаллизованные в духовном мире человека его социальные, нравственно-психологические и эстетические качества и социальные роли, которые приходится выполнять человеку в обществе. Однако личность нельзя свести к этим функциям, пусть даже в их интегральном единстве. Дело в том, что личное - это то, что принадлежит человеку, что является его собственностью. В известном смысле можно согласиться с мнением У. Джемса, который считает, что трудно провести черту между тем, что человек называет самим собой и своим. Личность составляет и сумма всего того, что человек “может назвать своим”: не только его физические и душевные качества, но также его платье, его дом, жена, дети, предки, друзья, его репутация и труды. К этому можно было бы добавить: и свое имя и фамилию. Все это его собственность и все это кристаллизуется в идею личности. Скажем, имя человека не есть только нечто внешнее для него: оно как бы срослось с ним и стало одним из конституирующих элементов его Я.

Таким образом, границы личности значительно шире границ не только тела человека, но и его духовного мира. Границы личности можно уподобить кругам, расходящимся на воде от какого-либо центра: ближайшие круги - это плоды созидания, близкие люди, личная собственность, друзья (они ведь - зеркало нашей сущности). Уходящие вдаль круги вливаются в море социума и далее в бездну Космоса.

Субъективно, для индивида, личность выступает как образ его Я - он-то и служит основой внутренней самооценки и представляет собой то, каким индивид видит себя в настоящем, будущем, каким он хотел бы быть, каким мог бы быть, если бы хотел. При этом личность оценивает себя и непосредственно, и опосредованно - через оценку других. Прислушайтесь, как человек оценивает других, и вы узнаете его самооценку: оценка других - это своего рода зеркало самооценки. Процесс соотнесения образа Я с реальными жизненными обстоятельствами, результирующийся в мотивациях и направленности личности, служит базой для самовоспитания, т.е.

для постоянного процесса совершенствования, развития собственной личности. Человек как личность не есть некая законченная данность. Он - процесс, требующий неустанной душевной работы,

Главным результирующим свойством личности, ее духовным стержнем выступает мировоззрение. Оно являет собой привилегию человека, поднявшегося до высокого уровня духовности. Человек вопрошает себя: кто я? Зачем я явился в этот мир? В чем смысл моей жизни, мое предназначение? Живу ли я согласно велениям бытия или нет? Только выработав то или иное мировоззрение, личность, самоопределяясь в жизни, получает возможность осознанно, целенаправленно действовать, реализуя свою сущность. Мировоззрение - это как бы мост, связывающий личность и весь окружающий ее мир.

Одновременно с формированием мировоззрения складывается и характер личности - психологический стержень человека, стабилизирующий его социальные формы активности. “Только в характере индивидуум приобретает свою постоянную определенность”.

Слово “характер”, употребленное в качестве синонима слова “личность”, означает, как правило, меру личностной силы, т.е. силу воли, которая тоже есть результирующий показатель личности. Сила воли делает мировоззрение цельным, устойчивым и придает ему действенную энергию. Люди с сильной волей обладают и сильным характером. Таких людей обычно уважают и справедливо воспринимают как лидеров, зная, чего можно ожидать от такого человека. Признается, что великим характером обладает тот, кто своими поступками добивается великих целей, соответствуя требованиям объективных, разумно обоснованных и социально значимых идеалов, служа маяком для других. Он стремится к осуществлению не только объективно, но и субъективно оправданных Целей, а энергия воли имеет достойное себя содержание. Без воли невозможны ни нравственность, ни гражданственность, невозможно вообще общественное самоутверждение человеческого индивида как личности. Если же характер человека теряет свою объективность, размельчаясь в случайных, мелких, пустых целях, то он переходит в упрямство, становится деформированно субъективным. Упрямство - это уже не характер, а пародия на него. Препятствуя общению человека с другими, оно обладает отталкивающей силой.

Особым компонентом личности является ее нравственное?! Нравственная сущность личности “проверяется” на многое. Социальные обстоятельства нередко приводят к тому, что человек, поставленный перед выбором, не всегда следует самому себе, этическому императиву своей личности. В такие моменты он превращается в марионетку социальных сил, и это наносит непоправимый ущерб цельности его личности. Люди по-разному реагируют на испытания: одна личность может “сплющиться” под ударами молота социального насилия, а другая - закалиться. Только высоконравственные и глубоко интеллектуальные личности испытывают ост. рое чувство трагизма от сознания своей “не-личности”, т.е. неспособности совершать то, что диктует сокровенный смысл Я. Только свободно проявляющаяся личность может сохранить чувство собственного достоинства. Мера субъективной свободы личности определяется ее нравственным императивом и является показателем степени развитости самой личности.

Таким образом, личность - это мера цельности человека: без внутренней цельности нет личности.

Имиджмейкер, работающий с «Я-концепцией», не может не учитывать внешние данные своего клиента. Это важнейшие источники формирования представления о своем Я наряду с половым отождествлением, которое сохраняет своё значение в течение всей жизни и является первичным элементом «Я-концепции». Во все времена в разных культурах возникали различные представления об идеальных размерах и пропорциях человеческого тела, предпочтение, как правило, отдавалось крупным мужчинам и относительно небольшим женщинам. Положительная оценка своего внешнего облика в сознании человека, а также в суждениях окружающих может существенно повлиять на позитивность его «Я-концепции», отрицательная же оценка влечёт за собой существенное снижение общей самооценки.

Установлено, что степень удовлетворённости различными характеристиками своего тела значимо коррелирует с общей самооценкой. «Тощий», «толстяк», «очкарик», «не такой высокий, как его брат», «нет таких вьющихся, великолепных волос, как у сестры» – подобные суждения, по мере того как они включаются в образ Я, могут отрицательно влиять на общую самооценку. Рост человека, его вес, телосложение, состояние здоровья, зрение, цвет лица и т.д. способны стать ведущими составляющими его отношения к себе, главными факторами, определяющими чувство собственной ценности, адекватности и приемлемости своей личности. Тело – зримая и ощутимая часть нашего Я. Мы чувствуем, видим, слышим самих себя, и никогда не в состоянии отрешиться от своего тела. К тому же оно выставлено на постоянное публичное обозрение. Низкорослый ребёнок, носящий очки, живёт в совершенно ином мире, чем его высокий, атлетически сложенный сверстник.

Задумайтесь на минуту над тем, как мы реагируем при первой встрече на невысокого толстяка или же на необыкновенно длинного и худого человека. Мы предполагаем, что они обладают целым рядом специфических личностных черт, ждём от них определённого поведения. Более того, мы готовы усматривать в их поведении особенности, подтверждающие наши ожидания. Но для этого человека ваши вербальные и невербальные реакции выступают как проявление универсальных установок культуры; тем самым действия обеих сторон способствуют упрочению стереотипов.

Рассмотрим возможности имиджмейкера в работе над образом тела как источником развития «Я-концепции». В литературе по самовосприятию можно встретить два термина: схема тела и образ тела. Схема тела, определяющая его границы и расположение отдельных частей, возникает под действием сенсорных импульсов и удерживается в коре головного мозга. В отличие от этого образ тела содержит в первую очередь оценку своего физического Я. Имиджмейкер, определив вместе с клиентом образ его тела, в дальнейшем может конструировать имидж, исходя из индивидуальных особенностей, подбирая наилучшие линии для его формы, скрывающие недостатки, подчёркивающие достоинства.

Все мы имеем какое-то представление о своей внешности, которое не сводится к зеркальному отражению и в большей или меньшей степени соответствует реальной структуре нашего тела. Будучи явлением чисто психологическим, образ тела включает в себя также и наше представление о себе в физиологическом и социальном плане.

Сложное соединение психологических факторов, влияющих на структуру образа тела, можно представить следующим образом:

1. Реальное субъективное восприятие тела с точки зрения функциональной способности в целом.

2. Интериоризированные психологические факторы, возникающие в связи с эмоциональными переживаниями индивида различных жизненных ситуаций.

3. Социальные факторы: реакции окружающих на индивида и его интерпретация этих реакций.

4. Идеальный образ тела, суммирующий отношение индивида к своему телу, который возникает в результате конкретных наблюдений, сравнений и отождествлений с телесными качествами других людей.

Любые изменения, связанные с телом и внешностью человека, могут вносить существенные коррективы в его представления о себе в результате действия того или иного из этих факторов.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ЛИЧНОСТЬ И СУЩНОСТЬ:

ВНЕШНЕЕ И ВНУТРЕННЕЕ Я ЧЕЛОВЕКА

А. Б. ОРЛОВ

Заблуждаться относительно того, что различно, а что нет, означает заблуждаться относительно всего.

Гроф С. За пределами мозга

ЛИЧНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Если обобщить определения понятия "личность ", существующие в рамках различных психологических теорий и школ (К. Юнг, Г. Олпорт, Э. Кречмер, К. Левин, Ж. Нюттен, Дж. Гилфорд, Г. Айзенк, А. Маслоу и др.) (см., например, ), то можно сказать, что личность традиционно понимается как "Есинтез всех характеристик индивида в уникальную структуру, которая определяется и изменяется в результате адаптации к постоянно меняющейся среде " и "Ев значительной мере формируется реакциями окружающих на поведение данного индивида " . Итак, можно сказать, что личность человека - это социальное по своей природе, относительно устойчивое и прижизненно возникающее психологическое образование, представляющее собой систему мотивационнопотребностных отношений, опосредствующих взаимодействия субъекта и объекта.

Такое определение личности вполне соответствует ее пониманию в частности в отечественной (советской) психологии, ориентировавшейся на марксизм (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович и др.). "В социальной философии марксизма через понятие "личность ", как правило, характеризуются сущностные социальные отношения, усвоенные человеком социальные роли, нормы, ценностные ориентации. . . " .

Следует, однако, отметить, что в принципе верная идея о том, что "личностью не рождаются ", что личностью человек становится, "выделывается " послужила в отечественной психологии основанием для совершенно неверной, на наш взгляд, точки зрения, что не каждый человек - личность. Подобное представление, с одной стороны, придало этическое, моральное измерение сугубо психологической проблематике, породилото, что можно было бы назвать "героическим видением " личности. Так, например, в учебнике по психологии личности А. Г. Асмолова читаем: "Быть личностью - это значит иметь активную жизненную позицию, о которой можно сказать: "На том стою и не могу иначе ". Быть личностью - это значит осуществлять выборы, возникшие в силу внутренней необходимости, уметь оценить последствия принятого решения и держать за них ответ перед собой и обществом. Быть личностью - это значит обладать свободой выбора и нести через всю жизнь бремя выбора. Быть

личностью - это значит осуществить вклад в общество, ради которого живешь и в котором жизненный путь индивидуальности превращается в историю Родины, сливается с судьбой страны " . Подобное определение личности лишает права считаться личностью подавляющее большинство взрослых, не говоря уже о детях. С другой стороны, этическое (а можно сказать и более приземленно - педагогическое) определение личности, благодаря заложенному в нем косвенному отрицанию личности в ребенке, в учащемся служило и по сей день служит оправданию манипулятивной, формирующей педагогической практики: детей надо "выделать " личностями.

Из приведенного выше обобщенного определения личности следует, вопервых, что личность является атрибутивной характеристикой каждого человеческого субъекта, но не самим этим субъектом и, вовторых, что личность является такой психологической характеристикой субъекта, которая регулирует его отношения с объективной действительностью. Таким образом, личность - это система мотивационных отношений, которую имеет субъект.

МОТИВАЦИОННОЕ ОТНОШЕНИЕКОМПОНЕНТЫ, ФУНКЦИИ, ТИПЫ

Если же обратиться теперь к рассмотрению мотивационного отношения как такового, т. е. к рассмотрению той "молекулы " или "клеточки " (Л. С. Выготский), из которых складывается личность человека, то можно сказать, что такой единицей личности является не мотив, не потребность и т. д. в их отдельности, но целостный комплекс взаимосвязанных детерминант - мотивационное отношение. Составляющие мотивационного отношения детально описаны в целом ряде психологических теорий мотивации (см. , , , , , , и др.). В число этих составляющихдетерминант входят: опредмеченная потребность, распредмеченный мотив, цель и смысл. Каждой из этих четырех детерминант в структуре мотивационного отношения соответствует определенная функция: потребности - активирующая функция; мотиву - побуждающая функция; цели - направляющая функция; смыслу - осмысливающая функция. При этом данные компоненты и соответствующие им функции могут выступать в структуре мотивационного отношения и как антагонисты (например, потребность и смысл, мотив и цель), и как синергисты (например, потребность и мотив, смысл и цель).

Для дальнейшего анализа крайне важно также различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями. Предметное содержание - это совокупность мотивационных отношений человека или содержание его личности (т. е. содержание опредмеченных потребностей, распредмеченных мотивов, целей и смыслов). Предметное содержание представляет собой область личностной динамики и личностной детерминации. Субъектное и объектное содержания представляют собой совокупность квазимотивационных отношений, которые не опредмечены и не распредмечены, соответственно, и тем самым не включены в область личностной динамики. Другими словами, эти содержания локализованы не между полюсами "субъект " и "объект ", а на самих этих полюсах. Например, неопредмеченная потребность не обладает предметным содержанием и может быть охарактеризована только через субъектное содержание; следовательно, неопредмеченные потребности формируют субъектное содержание и область субъектной (внеличностной) динамики и детерминации. Аналогично, нераспредмеченный (только знаемый) мотив также не обладает предметным содержанием и может быть охарактеризован только через объектное содержание; именно нераспредмеченные мотивы образуют объектное содержание и область объектной (также внеличностной) динамики и детерминации.

Проводя различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями, важно принимать во внимание следующее принципиальное обстоятельство: потенциально осознаваемой является лишь область предметного содержания, тогда как субъектное и объектное

содержание как таковые в принципе неосознаваемы. Если субъектное содержание образует сферу нашего субъективного бессознательного, традиционно являвшегося предметом всех вариантов глубинной психологии (от психоанализа до онтопсихологии), то объектное содержание представляет собой наше объективное бессознательное, существование которого отражено в интуитивных прозрениях В. Франкла и К. Юнга , , , а в более систематизированном виде представлено в работах ряда теоретиков современной трансперсональной психологии (см., например, ).

Соотношение предметного, субъектного и объектного содержания можно представить графически в виде следующей схемы (см. рис. 1):

Рис. 1. Соотношение предметного (П), субъектного (С) и объектного (О) содержаний

Соотношение четырех функций различных компонентов мотивационного образования на данной схеме может быть представлено следующим образом (см. рис. 2):

Рис. 2. Соотношение функций различных компонентов мотивационного образования: Ак - активация, По - побуждение. На - направление. Ос - осмысление

Рассмотрение соотношения четырех функций мотивационного отношения позволяет в первом приближении вычленить три типа мотивационных отношений. Первый тип - аффективно акцентированные мотивационные отношения, располагающиеся вблизи области субъектного содержания и представляющие собой "аффективно разработанные " мотивации с высоким потенциалом активации и побуждения, но плохо осмысление и без детальной целевой структуры. Второй тип - когнитивно акцентированные мотивационные отношения, которые, примыкая к объектному пределу континуума личностных проявлений, напротив, хорошо осмысленны и алгоритмизированы, но испытывают явный дефицит в отношении активации и побуждения. И наконец, третий тип мотивационных отношений представлен гармоничными мотивациями.

Рис. 3. Типы мотивационных отношений:

ААМО - аффективно акцентированные мотивационные отношения; ГМО - гармоничные мотивационные отношения; КАМО - когнитивно акцентированные мотивационные отношения

В феноменальном плане самосознания личности первые два типа мотивационных отношений воспринимаются чаще всего как "внешние мотивы " (страсть и долг, соответственно), как проявления приложенной к личности инородной "внешней силы ", как проявления привязанности и/или зависимости. Напротив, мотивационные образования третьего типа проявляются как "внутренние мотивы " и порождают особые состояния сознания личности, которые получили в психологии название "состояние потока " и для которых характерны, в частности, индифферентность в отношении социальных оценок, замедление субъективного времени, утрата такой характеристики конвенционального сознания, как четкая

граница между самим собой и тем, что меня окружает (см. , ).

Данные схемы (см. рис. 1 - 3) позволяют также более наглядно представить области внутриличностной и внеличностной динамики и детерминации: если внутриличностная динамика представляет собой самодетерминацию личности ее собственным предметным содержанием, представленным составляющими личность мотивационными отношениями, то внеличностная детерминация представляет собой влияния на личность "извне ", т. е. со стороны субъектного и объектного содержаний. Процессы внеличностной динамики и детерминации протекают на "границах " личности и обеспечивают одновременно и ее открытость внепредметному содержанию благодаря конвергентным процессам опредмечивания и распредмечивания, и ее закрытость для этого внепредметного содержания благодаря дивергентным процессам вытеснения и сопротивления. Диады процессовантагонистов (опредмечивание/вытеснение и распредмечивание/сопротивление) образуют, соответственно, субъектную и объектную "границы " личности. Эти границы можно представить в виде своеобразных психологических "мембран ", обладающих избирательной пропускной способностью в отношении субъектного и объектного содержаний и тем самым поддерживающих целостность личности. Более того, через эти "мембраны " личность не только строится и регенерирует себя посредством процессов опредмечивания и распредмечивания, но и освобождается от "продуктов распада ", выводит из области предметного содержания посредством процессов вытеснения и сопротивления дезинтегрированные мотивационные отношения (см. рис. 4).

Рис. 4. Соотношение областей внутриличностной и внеличностной динамики. Субъектная и объектная "границы " личности

"ЭМПИРИЧЕСКАЯ " ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ СТРУКТУРА

Если же вернуться к исходному определению личности как совокупности мотивационных отношений субъекта к объективной действительности, то с учетом всего вышесказанного личность можно представить в виде своеобразной оболочки, окружающей область субъектного содержания и отделяющей данную область от области объектного содержания. При этом в зависимости от типа мотивационных отношений, составляющих личность, она может складываться как из внешних (аффективно и когнитивно акцентированных), так и из внутренних (гармоничных) мотиваций. Личностную "оболочку " в целом можно рассматривать как область потенциального личностного развития. Каждая "эмпирическая " (т. е. конкретная, реально существующая) личность представляет собой конкретную актуализацию этого общего потенциала и имеет тем самым вполне определенную локализацию или, точнее, конфигурацию в пределах данной области (см. рис. 5).

Рис. 5. Соотношение области потенциального личностного развития и конкретной "эмпирической " личности

Схема, представленная на рис. 5, позволяет увидеть три типа зон, или фрагментов "эмпирической " личности:

1) зоны, состоящие из когнитивно акцентированных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических защит человека, именно они составляют ту сторону личности,

которую К. Юнг обозначил термином "персона ";

2) зоны, состоящие из аффективно акцентированных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических проблем человека, именно они составляют тот аспект личности, который К. Юнг обозначил термином "тень "; согласно К. Юнгу, "тень ", или личное бессознательное (в отличие от коллективного бессознательного) представляет собой "совокупность тех психических процессов и содержаний, которые сами по себе могут достичь сознания, по большей части уже и достигли его, но из-за своей несовместимости с ним подверглись вытеснению, после чего упорно удерживаются ниже порога сознания " .

3) зоны, состоящие из гармоничных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических актуализаций, или "ликом " человека (ср.: "Яapriori " в онтопсихологической системе А. Менегетти ) (см. рис. 6).

Рис. 6. Зоны: психологических защит - "персона " (а), проблем - "тень " (б) и актуализации- "лик " (в) человека в структуре его "эмпирической " личности

Таким образом, "эмпирическая " личность представляет собой дезинтегрированную (по определению) совокупность "персоны ", "тени " и "лика ".

Необходимо отметить, что мы используем эти понятия, конечно же, не в их исходных значениях, но в тех значениях, которые задаются и определяются теоретическим контекстом изложенной концепции. Иначе говоря, мы используем "терминологические оболочки " отдельных понятий, существующих в различных теоретических традициях. При этом мы рассматриваем содержание данных понятий как наиболее близкое (но не тождественное изначально) тому содержанию, которым они наполняются в рамках концепции личности и сущности человека.

ОНТО И АКТУАЛГЕНЕЗ "ЭМПИРИЧЕСКОЙ " ЛИЧНОСТИ

Внутриличностные по своей природе процессы возникновения и развития "персоны " и "тени " в личности человека обусловлены обстоятельствами, относящимися к плану межличностных отношений. "Персона " и "тень " личности складываются тем самым не по своей внутренней логике, но в силу причин, имеющих коммуникативную природу и межличностное происхождение. Они возникают в личности ребенка исключительно потому, что он вынужден общаться со взрослыми, уже имеющими свои "персоны " и "тени ". Ребенок вынужден постепенно отказываться от своего универсального "лика ", от своей исходной, базовой личности, состоящей из гармоничных мотивационных отношений, функционирующих в логике "ценностного процесса " (К. Роджерс), и вырабатывать "взрослую " личностьиндивидуальность, складывающуюся главным образом из "персоны " и "тени " и функционирующую в логике "ценностных систем ", т. е. фиксированных "позитивных " и "негативных " ценностей. Основная движущая сила этого процесса - стремление ребенка сохранить принятие и любовь со стороны окружающих его взрослых (см. , ).

В соответствии с пониманием данного процесса в эзотерической психологической системе Г. И. Гурджиева (см. ), пониманием, которое впоследствии воспроизводилось в работах таких крупнейших психологов и психотерапевтов современности, как А. Маслоу , К. Роджерс и А. Менегетти :

"Действия маленького ребенка таковы, что они отражают правду о его бытии. Он или она не манипулятивны. . . Но как только начинается социализация, начинает формироваться личность (personality). Ребенок научается изменять свое

поведение так, чтобы оно соответствовало принятым в культуре паттернам. Это научение происходит отчасти благодаря целенаправленному обучению, а отчасти благодаря естественной тенденции к подражанию. В качестве неизбежного следствия длительного периода человеческой социальной зависимости (и отсутствия инстинктивных ограничений, характерных для более низкоорганизованных животных) мы тем самым приобретаем совокупности привычек, ролей, вкусов, предпочтений, понятий, представлений и предубеждений, желаний и мнимых потребностей, каждая из которых отражает особенности семейной и социальной среды, а не действительно внутренние тенденции и установки. Все это составляет личность " . Анонимный автор описывает процесс социализации (формирование личности) как подлинную драму:

"Как можно потерять себя? Предательство, неизвестное и немыслимое, начинается вместе с нашей тайной психической смертью в детствеЕ это полноценное двойное преступлениеЕ Его (ребенка) не следует принимать как такового, таким, каков он есть. О, они "любят " его, но они хотят от него или вынуждают его или ожидают от него, чтобы он был другим! Следовательно, его не должны принимать. Он сам научается верить в это и в конце концов принимает это как должное. Он на самом деле отказывается от себяЕ Его центр тяжести в "них ", а не в нем самомЕ Все выглядит вполне нормально; никакого преднамеренного преступления, нет ни трупа, ни обвинения. Все, что мы можем видеть, - это солнце, которое встает и садится как обычно. Но что же произошло? Он был отвергнут не только ими, но и самим собой. (У него действительно нет Я.) Что он потерял? Всегонавсего одну подлинную и жизненную часть себя: свое собственное дачувство, которое является самой способностью его роста, свою корневую систему. Но увы, он не умер. "Жизнь " продолжается, и он тоже должен жить. С момента его отказа от себя и в зависимости от степени этого отказа все, чем он теперь, не зная этого, озабочен, сводится к созданию и поддерживанию псевдоЯ (pseudoself). Но это всегонавсего целесообразность - я без желаний. Он полагает, что его любят (или боятся), косца на самом деле его презирают, он полагает себя сильным, когда на самом деле он слаб; он должен двигаться (но эти движения карикатурны) не потому, что это забавляет и радует, но чтобы выжить, не потому, что он хочет двигаться, но потому, что должен подчиняться. Эта необходимость не есть жизнь, не есть его жизнь, она представляет собой защитный механизм против смерти. Она является также машиной смертиЕ Короче говоря, я вижу, что мы становимся невротиками, когда ищем или защищаем псевдоЯ, Ясистему; и мы являемся невротиками до той степени, до которой мы лишены Я (selfless) " ( цит. по ).

Подобные трансформации "ценностного процесса " ребенка в различные ценностные системы в ходе интериоризации ребенком различных социальных ролей и норм составляли основной предмет исследования в отечественной возрастной и педагогической психологии. Так, например, в известном исследовании А. В. Запорожца и Я. З. Неверович было показано, что интериоризация группового требования ребенком осуществляется как бы в три этапа. Вначале ребенок выполняет групповое требование (за которым всегда так или иначе стоит требование взрослого, воспитателя) быть дежурным, принимая его как чужое, и всячески пытается ускользнуть от этой безразличной для него работы. На втором этапе ребенок "дежурит ", если есть внешняя опора, "стимулсредство " вроде похвалы или внешнего контроля за его поведением. На третьем этапе функциональноролевые отношения социальной группы, ее нормы и требования приобретают для ребенка личностный смысл.

Рассмотрим теперь актуалгенез различных структур, составляющих "эмпирическую " личность.

Прежде всего актуалгенез личности представлен процессом персонализации, который обеспечивает усиление личностной "персоны ", являя собой тенденцию к

превращению всей "эмпирической " личности в одну "персону ". Этот процесс может протекать в различных формах, одну из которых можно назвать "горизонтальной " персонализацией, или "спином " (вращением, сдвигом) "персоны ", ее надвиганием на другие личностные зоны. Такая персонализация проявляется, с одной стороны, как демонстрация сильных сторон, "фасадов " (К. Роджерс) личности, а с другой стороны, как маскировка, сокрытие человеком своих личностных. проблем как в общении с другими людьми, так и в общении с самим собой. Другая форма персонализации - "вертикальная " персонализация или "фортификация " (укрепление, утолщение) "персоны " - проявляется прежде всего в отгораживании, во "внутреннем отходе " (А. Н. Леонтьев) человека от того, что его окружает, обычно сочетающемся с ощущением (часто иллюзорным) увеличения внутренней психологической безопасности.

Процесс персонализации в двух его различных формах представляет трансляцию себя миру, другим людям в качестве сильной или обладающей властью "персоны ". Он может протекать автономно по трем различным каналам, иметь три различных параметра - "авторитетность ", "референтность ", "привлекательность " (А. В. Петровский). Однако во всех случаях процесс персонализации приводит к тому, что человек становится: а) более закрытым, более отгороженным от других людей; б) менее способным к сопереживанию, эмпатии во взаимоотношениях с другими людьми; в) менее способным к выражению вовне, предъявлению другим своих собственных психологических проблем, менее конгруэнтным.

Более того, успешно протекающий процесс персонализации может привести к автономизации отдельных фрагментов "тени " человека, к превращению их в инкапсулированные комплексы индивидуального бессознательного. Дело в том, что персонализация приводит к сокращению и уменьшению зон актуализации человека, которые выступают, в частности, в качестве посредников, медиаторов между "персоной " человека и его "тенью ". Исчезновение таких зон означает взаимообособление "персоны " и "тени ", утрату контакта между ними, что в свою очередь порождает феномены "негативной психологии " и усугубляет в целом ту ситуацию "экзистенциальной шизофрении ", которая характерна для жизни современного человека (см. , , ).

Второй аспект актуалгенеза личности - процесс персонификации. Персонификация - это персонализация с обратным знаком; в отличие от персонализации она проявляется не в стремлении человека "быть личностью ", но в его стремлении быть самим собой. Данный процесс может протекать также в двух различных формах - как "горизонтальная " персонификация или "антиспин " "персоны ", т. е. сдвигание "персоны " с других личностных зон, ее сокращение по горизонтали и как "вертикальная " персонификация или "релаксация " (ослабление, утоньшение) "персоны ". Во всех случаях персонификации мы имеем дело с увеличением зон актуализации человека, с ослаблением противостояния "персоны " и "тени " в личности человека, с отказом от личностных "фасадов ", т. е. с большим самопринятием человека. Успешно протекающий процесс персонификации усиливает интегрированность личностных структур, повышает степень позитивности, эмпатичности и конгруэнтности (К. Роджерс) человека и тем самым способствует повышению степени общей аутентичности человека своей сущности (см., ниже). Параметры персонификации (позитивная безоценочность, эмпатичность и конгруэнтность) в отличие от параметров персонализации (авторитетность, референтность, привлекательность) не образуют автономные, раздельные линии развития, они, напротив, теснейшим образом связаны друг с другом: невозможно персонифицироваться лишь по какому-то одному из этих параметров - большая безоценочность всегда связана с большей эмпатичностью и большей конгруэнтностью личности. По самой своей природе персонификация представляет собой гораздо более целостный, органичный и интегративный процесс нежели персонализация личности (см. рис. 7).

Рис. 7. Процессы персонализации (а) и персонификации (б) в личности человека

Как мы уже отмечали, условиями внутриличностных процессов (персонализации и персонификации) являются межличностные, коммуникативные процессы. Этот тезис позволяет постулировать существование как персонализирующего общения, так и общения персонифицирующего. В первом случае мы имеем дело с общением с четко определенным оценочным контекстом, с общением, осуществляющимся в системе межличностных отношении, для которой характерна вполне определенная "эмоциональная карта " симпатий и антипатий, с общением, в котором человек должен быть адекватен не самому себе, а предзаданным и зачастую ритуализированным коммуникативным и ценностным клише. В персонифицирующем общении, напротив, преобладают установки на безоценочность, эмпатичность и конгруэнтность самому себе. Несколько утрируя, можно сказать, что персонализирующее общение ведет к дезинтеграции личности, автономизации "персоны " и "тени ", психопатологизирует ее, наращивает зоны психологических защит и проблем, сокращает зоны актуализации, тогда как персонифицирующее общение, напротив, является условием интеграции личности человека, делает эту личность более целостной, терапевтирует ее: психологические защиты "демонтируются ", психологические проблемы конструктивно разрешаются, зоны самоактуализации расширяются, и в структуре личности начинают преобладать гармоничные, оптимальные мотивационные образования. Тем самым персонализирующее общение как бы уводит "эмпирическую " личность от оптимума ее полноценного функционирования; персонифицирующее общение, напротив, приближает "эмпирическую " личность к этому идеалу.

САМОСОЗНАНИЕ "ЭМПИРИЧЕСКОЙ " ЛИЧНОСТИ

Важными следствиями процессов персонализации и персонификации оказываются различные по своему психологическому смыслу изменения Я-концепции человека, его самосознания. Данные изменения связаны с особенностями самоотождествления и самопринятия человека. Процесс персонализации приводит к тому, что человек принимает в своей личности только ее "персону " и самоотождествляется с ней. Здесь мы имеем дело со случаями так называемого ложного самоотождествления человека. Поскольку "персона " в "эмпирической " личности, как правило, фрагментарна, представляет собой "полипняк " "субличностей " ("субперсон "), то самоотождествление в случае персонализирующейся личности оказывается не только ложным, но еще и множественным.

Как известно, понятие субличности было введено в научный обиход в рамках психосинтеза - психотерапевтической системы, разработанной итальянским психиатром и психологом Р. Ассаджиоли (см. , ). В соответствии с его представлениями субличность представляет собой динамическую подструктуру личности, которая обладает относительно независимым существованием. Самые типичные субличности человека - те, что связаны с социальными (семейными или профессиональными) ролями, которые он принимает на себя в жизни, например, с ролями дочери, матери, сына, отца, бабушки, любимой, врача, учителя и т. д. Психосинтез, как психотерапевтическая процедура, предполагает осознание клиентом своих субличностей с последующим разотождествлением с ними и обретением способности контролировать их. Вслед за этим клиент постепенно обретает осознание объединяющего внутреннего центра и интегрирует субличности в новую психологическую структуру,

открытую для самореализации, творчества и радости жизни.

В случаях ложного самоотождествления ответ на вопрос "кто я? " оказывается перечнем социальных по своей сути ролей, позиций, функций: "муж ", "отец ", "военный ", "полковник ", "кормилец ", "спортсмен ", "филателист " и т. д. Генерализация "персоны ", поглощение одной "субперсоной " других, приводит, как правило, к возникновению "суперперсоны " (по параметру "авторитетности " - "отец народов ", "фюрер ", "великий кормчий "; по параметру "референтности " - "эксперт ", "ведущий специалист ", "академик "; по параметру "привлекательности " - "красавица ", "звезда ", "супермодель "), В генерализированной "персоне " преодолевается (но и то лишь частично) множественность самоотождествлений человека, однако ложность этих самоотождествлений здесь еще более усиливается.

Что же происходит с самосознанием человека, личность которого персонифицируется? В данном случае человек склонен принимать в себе не только свои персональные, но и свои теневые стороны и проявления, он, с одной стороны, видит себя во всем, но, с другой стороны, он не отождествляет себя полностью ни с какой своей ролью или функцией. Например, роль отца осознается человеком как одна из его ролей, к которым он как таковой не сводится. Иначе говоря, его подлинное Я (сущность) каждый раз минует "сети " ложных самоотождествлений и по отношению к ним определяется скорее негативно: Я не "муж ", не "отец ", не "военный " и т. д. В этом смысле персонификация личности всегда связана с кризисом самоотождествления и с осознанием того фундаментального психологического факта, что личность и сущность человека представляют собой две различные психологические инстанции: личность не есть сущность, сущность не есть личность. Персонификация личности приводит также к выравниванию, "опрощению " ее эмпирического контура, к "втягиванию " зон психологических защит и проблем в зону психологической актуализации человека. Персонифицированная личность или "лик " человека представляет собой гармоничные "внутренние " мотивации и бытийные ценности. Для такой личности характерны измененные (по сравнению с конвенциональными) состояния сознания и "пиковые переживания " (А. Маслоу), ее можно охарактеризовать как "полноценно функционирующую личность " (см. , , , , , , ).

Итак, мы рассмотрели феномен личности, ее внутреннюю структуру, совокупность внутриличностных и межличностных процессов, обеспечивающих ее функционирование и становление, а также ее самосознание.

Главное свойство личности - ее атрибутивный характер: личность является не субъектом, но атрибутом. По отношению к подлинному субъекту личность человека выступает в качестве внешней, состоящей из мотивационных отношений "оболочки ", которая может как транслировать, так и трансформировать подлинные субъектные проявления человека.

В этой связи уместно вспомнить происхождение самого слова "личность ". Как известно, латинское слово "persona " первоначально служило для обозначения специальной маски, использовавшейся актером античного театра. Эта маска, с одной стороны, помогала актеру: оборудованная специальным раструбом, она усиливала звук его голоса и доносила этот голос до аудитории. С другой стороны, она скрывала лицо актера под личиной персонажа. Интересно, что этимология слова "persona " ("per " - через, "sonus " - звук) - "то, через что проходит звук " - еще отчетливее обозначает и атрибутивную, и двойственную (способствование/препятствование) природу личности (см. ).

СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Кому же способствует или препятствует личность? Кто является подлинным субъектом?

Для обозначения данного субъекта как трансперсональной (т. е. за и внеличностной и, следовательно, за и внесоциальной) психической реальности мы, вслед за Г. И. Гурджиевым и его последователями

(см. , , , ), используем термин "сущность " ("essence "). Этот термин, восходящий к латинскому слову "essere " - бытие, в аналогичном значении (сущность в себе - Инсе) используется также в концептуальном аппарате онтопсихологии (см. , , , ). В рамках гуманистической психологии данную инстанцию обычно обозначают термином "Внутреннее Я ". Так, например, М. Боуэн, используя термины "сущность " и "Внутреннее Я " как синонимы, пишет:

"Изменение личности в процессе психотерапии является результатом нашего контакта с нашей собственной сущностью, следствием успокоения и укрепления неконтролируемого рассудка (mind), посредством чего мы можем почувствовать наше Внутреннее Я (Inner Self) и действовать с опорой на этот источник силы и мудрости " .

СУЩНОСТЬ И ЛИЧНОСТЬ

Сущность не есть личность, личность не есть сущность.

Сущность и личность - это различные психические инстанции. Личность возникает и формируется в области предметного содержания, сущность локализована на субъектном полюсе субъектобъектного взаимодействия. Если главная характеристика личности - ее атрибутивность, то главная "особенность " сущности - отсутствие какихлибо атрибутов. Сущность - источник всех и всяких атрибутов. Личность живет (рождается, развивается, умирает) в плане феноменов, существования; сущность неизменно пребывает в плане ноуменов, бытия.

Столь характерное для отечественной психологии отождествление личности и сущности (Внутреннего Я) человека, одновременно означающее утрату, тотальное отчуждение личности от ее сущности, лаконично выражено в известном высказывании А. Н. Леонтьева: "Личность (. . .), ее коперниканское понимание: я нахожу/ имею свое "я " не в самом себе (его во мне видят другие), а во вне меня существующем - в собеседнике, в любимом, в природе, а также в компьютере, в Системе " .

Происходящее в настоящее время постепенное осознание внеличностной или, точнее, трансперсональной природы сущности, или Внутреннего Я человека подчас приобретает в отечественной психологической науке довольно эксцентричные формы. "В реальной жизни, - пишет, например, А. Г. Асмолов, - в каждой личности обитает трикстер, или культурный герой, существование которого проявляется в ситуациях, требующих выбора и постановки сверхцелей, разрешения противоречий с социальной группой и самим собой, поиска нестандартных путей развития " . Подобная концептуализация сводит подлинную сущность человека до ролиЕ трикстера, шута.

Различение личности и сущности, внешнего и Внутреннего Я человека означает одновременно постановку проблемы взаимодействия между этими психическими инстанциями. Как уже отмечалось, данное взаимодействие можно описать в общем виде как совокупность двух разнонаправленных процессов - опредмечивания и вытеснения, формирующих внутреннюю (субъектную) границу личности. Данные процессы можно описать также в терминах "самопринятие " и "самонепринятие ". При этом речь будет идти о принятии или непринятии себя уже не как личности, но как подлинного субъекта жизни, существующего независимо и вне всяких социальных норм, стереотипов, ценностных систем и т. п.

Важные психологические феномены, характеризующие динамику содержания на границе между личностью и сущностью, - это так называемые феномены ложного и подлинного самоотождествления.

Ложное самоотождествление мы имеем всякий раз, когда человек отождествляет себя с тем или иным личностным образованием, с той или иной социальной по своему происхождению и функции ролью, маской, личиной. Он как бы забывает о подлинном субъекте, игнорирует его, ставит знак тождества между собой и своей личностью (или, точнее, субличностью). Подлинное самоотождествление, напротив, всегда связано с отказом

от каких бы то ни было личностных самоопределений и самоотождествлений, с постоянным осознанием того обстоятельства, что моя сущность может иметь любые роли и личины, но никогда не сводится к ним, всегда остается за ними, так или иначе проявляя себя в них. Подлинное самоотождествление означает также постоянный поиск ответа на вопрос "Кто я? ", внутреннюю работу по самоисследованию, стремление разобраться в разноголосице субличностей и расслышать сквозь нее наиболее чистые, неискаженные послания сущности. Внутреннего Я. Ложное самоотождествление (обычно это самоотождествление человека с той или иной его субперсоной) опасно тем, что оно депроблематизирует внутренний мир, создает иллюзию его самоочевидности (я есть я, мое эго), закрывает человеку доступ к его сущности.

Согласно Г. И. Гурджиеву (см. ), основными препятствиями, стоящими на пути действительного развития человека, являются его собственные качества, важнейшее из которых - способность к идентификации (т. е. полное отождествление себя с происходящим, самоутрата в сочетании с направленностью процессов внимания и осознания исключительно вовне). Разновидностью идентификации является "предупредительность " (concidering) - самоотождествление с ожиданиями других людей. Г. И. Гурджиев различал два типа такой предупредительности. Внутренняя предупредительность обнаруживает себя в постоянном ощущении дефицита, нехватки внимания и расположения со стороны других людей и в постоянном стремлении восполнить этот дефицит идентификацией с ожиданиями других. Внешняя предупредительность, напротив, связана с развитым самосознанием и представляет собой внутреннемотивированную практику эмпатии, не обусловленную действиями, переживаниями и ожиданиями других людей.

Второе препятствие - способность лгать, т. е. говорить о том, что в действительности неизвестно. Ложь есть проявление частичного (неистинного) знания, знания без подлинного понимания. Ложь обнаруживает себя как механическое мышление, репродуктивное воображение, постоянный внешний и внутренний диалог, излишние движения и мышечные напряжения, поглощающие время и энергию человека.

Третье препятствие - неспособность любить. Это качество теснейшим образом связано со способностью к идентификации в форме внутренней предупредительности и с множественностью "я " каждого человека, с его дезинтегрированностью. Неспособность любить проявляется в постоянных метаморфозах "любви " в ненависть и другие негативные эмоциональные состояния (гнев, депрессию, скуку, раздражение, подозрительность, пессимизм и т. д.), которые наполняют буквально всю эмоциональную жизнь человека, тщательно скрываемую, как правило, под маской благополучия или индифферентности (см. ).

Все эти внутренние препятствия на пути самоисследования и самосовершенствования человека являются следствиями процесса формирования личности, следствиями того обстоятельства, что изначальная человеческая потенциальность (сущность) оказывается в плену своей личностной "оболочки ", в своего рода "психической ловушке ".

Г. И. Гурджиев писал об этой психологической несвободе и, следовательно, обусловленности человека так: "Человек - машина. Все его стремления, действия, слова, мысли, чувства, убеждения и привычки - результаты внешних влияний. Из себя самого человек не может произвести ни единой мысли, ни единого действия. Все что он говорит, делает, думает, чувствует - все это с ним случаетсяЕ Человек рождается, живет, умирает, строит дом, пишет книги не так как он того хочет, но как все это случается. Все случается. Человек не любит, не ненавидит, не желает - все это с ним случается " (см. ).

К. Спит отмечает также, что согласно Г. И. Гурджиеву: "Е у каждого взрослого есть несколько "я " (selves), каждое из которых пользуется словом "я " для самоописания. В один момент присутствует одно "я ", а в другом другое, которое может испытывать, а может и не испытывать симпатию к предыдущему "я ".

Это "я " может даже не знать, что другое "я " существует, поскольку между различными "я " существуют относительно непроницаемые защиты, называемые буферами. Кластеры "я " образуют субличности, связанные ассоциативными связями - одни для работы, другие для семьи, иные для церкви или синагоги. Эти кластеры могут не знать о других кластерах "я ", если они не связаны с ними ассоциативными связями. Одно "я " может пообещать, а другое "я " ничего не будет знать об этом обещании из-за буферов и поэтому у него не возникнет намерения выполнить это обещание. . . . "Я ", которое контролирует поведение человека в данный момент, детерминировано не его или ее личностным выбором, но реакцией на окружение, которое вызывает к жизни одно или другое "я ". Человек не может выбрать, каким "я " ему быть, так же как он не может выбрать, каким "я " он хотел бы быть: выбирает ситуация. . . . У нас нет способности чтолибо сделать, у нас нет "свободной воли "Е " .

В одной из своих работ Г. И. Гурджиев так охарактеризовал реальную ситуацию человеческого существования: "Если бы человек мог понять весь ужас жизни обычных людей, которые вращаются в кругу незначимых интересов и незначимых целей, если бы он мог понять, что они теряют, то он бы понял, что для него может быть серьезным только одно - спастись от общего закона, быть свободным. Что может быть серьезным для заключенного, осужденного на смерть? Только одно: как спастись, как совершить побег: ничто другое не является серьезным " (см. ).

Как бы развивая эту метафору, Г. И. Гурджиев указывал также: "Вы не понимаете вашу собственную жизненную ситуацию, - вы в тюрьме. Все, что вы можете желать, если вы не бесчувственны, - как сбежать. Но как сбежать? Необходим туннель под тюремной стеной. Один человек ничего не может сделать. Но давайте предположим, что есть десять или двадцать человек; если они работают сообща и если один сменяет другого, они могут прорыть туннель и сбежать.

Более того, никто не может сбежать из тюрьмы без помощи тех, кто сбежал раньше. Только они могут сказать, каким способом возможен побег, или же могут послать инструменты, карты или же чтолибо другое из того, что необходимо. Но один заключенный в одиночку не может найти этих людей или же как-то связаться с ними. Необходима организация. Без организации ничего достичь нельзя " (см. ).

Итак, каждый из нас (как личность) является тюремщиком собственной сущности, но не знает, не осознает этого.

Важным проявлением (симптомом) утраты контакта, взаимодействия личности и сущности в случае ложного самоотождествления является неспособность человека видеть сны и создавать в своей фантазии динамические творческие образные ряды (см. ).

Стереотипное и фиксированное ложное самоотождествление связано с самонепринятием и, следовательно, с непринятием других людей, оно приводит к стагнации личностного развития, резкой поляризации "персоны " и "тени " в личности человека. И напротив, кризисы личностного развития (возрастные и экзистенциальные) обусловлены, как правило, отказом человека от устоявшихся ложных самоотождествлений.

В случае ложного самоотождествления личность господствует над сущностью, постепенно оформляет человека в соответствии с законами и нормами интерперсонального и персонализирующего общения, использует сущность как источник энергии в целях собственного развития. Однако, чем успешнее такое развитие, чем дальше уходит "эмпирическая " личность в этом развитии от универсальной аутентичности своего детства, тем сокрушительнее ее финал.

Л. Н. Толстой в известном рассказе "Смерть Ивана Ильича " описал такой глубочайший экзистенциальный кризис "эмпирической " личности, связанный с мучительным для личности осознанием той драмы, которую уже цитировавшийся анонимный автор назвал "нашей тайной психической смертью в детстве ": Иван Ильич Головин, будучи смертельно болен, "Е стал перебирать в воображении лучшие

17-минуты своей приятной жизни. Но - странное дело - все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь не тем, чем казались они тогда. Все - кроме первых воспоминаний детства.

И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости. . . . И эта мертвая служба, и эти заботы о деньгах, и так год, и два, и десять, и двадцать - и все то же. И что дальше, то мертвее. Точно равномерно я шел под гору, воображая, что иду на гору. Так и было. В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько изпод меня уходила жизньЕ

Е ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было его главное мучение.

Нравственные страдания его состояли в том, чтоЕ ему вдруг пришло в голову: а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была "не то ".

Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так, как должно было, что это могло быть правдаЕ И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы - все это могло быть не то.

Е все это было не то, все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь и смерть " .

Можно ли предположить, что существует иной тип развития, иной исход отношений между личностью и сущностью человека? "В наилучшем из миров, - отмечает К. Спит, - приобретенные привычки личности должны были бы быть полезными сущностной природе человека и должны были бы помогать ей адекватно функционировать в социальном контексте, в котором живет человек, и для реализованного человека это несомненно так оно и есть. К сожалению, обычный человек лишен способности использовать личность для удовлетворения своих сущностных желаний. Сущностное может проявиться только в простейшем инстинктивном поведении или же в примитивных эмоциях. Все остальное поведение контролируется, как мы видели, случайными последовательностями "я ", которые составляют личность. А личность может как соответствовать, так и не соответствовать сущности. . . . В большинстве из нас личность активна, а сущность пассивна: личность определяет наши ценности и убеждения, профессиональные занятия, религиозные верования и философию жизни. . . . Сущность - это мое. Личность - это не мое, это то, что может быть изменено за счет изменения условий или же искусственно удалено с помощью гипноза, наркотиков или специальных упражнений " .

Подлинное самоотождествление, в отличие от ложного, представляет собой скорее процесс, нежели состояние. В ходе этого процесса сущность человека постепенно освобождается от господства личности, выходит изпод ее контроля. В результате человек, соподчинивший личность своей сущности, входит в контекст трансперсонального общения и начинает использовать свою личность в качестве средства, инструмента своей сущности. Из "господина " личность становится "слугой " сущности (см. ).

Согласно Г. И. Гурджиеву, реализация и освобождение человека предполагает обращение традиционного отношения между личностью и сущностью: личность должна стать пассивной в ее отношении к сущности. Только так может возникнуть постоянное и интегрированное "Я ". Основной путь такой работы по самореализации лежит через ". . . активизацию борьбы между сущностью и личностью. И сущность, и личность необходимы для этой работы. . . . Это сражение ислам называет священной войной (джихадом), и в этой войне чем более беспристрастно обозначены противоположные стороны, чем больше интенсивность противоборства, тем более полным является разрушение и последующее обновление " .

Выход человека из интерперсонального плана действительности в трансперсональный план реальности существеннейшим образом преобразует всю его психологическую структуру. Личность гармонизируется, освобождается от "персоны " и "тени ", опрощается в "лик ", ее объектная и субъектная границы исчезают.

Объектный полюс предстает перед человеком уже не в качестве того или иного каждый раз отдельного "знания ", но как сознание, т. е. целостное, интегрированное мироощущение. Субъектный полюс обнаруживает себя не как та или иная также каждый раз отдельная "весть ", идущая из глубин бессознательного, но как совесть, т. е. целостное, интегрированное самоощущение. Человек перестает ощущать себя личностью, своего рода ареной столкновения "добра " и "зла ", преисполненным противоречивых знаний и чувств моральным существом, противостоящим другим людям в их отдельности, одиноким эго, он начинает воспринимать себя одновременно и в качестве источника, и в качестве посредника, проводника радостной любви (особого опыта трансперсонального общения, опыта сущностной тождественности с другими людьми). Наиболее яркие примеры таких полностью персонифицированных личностей - личностилики Будды, Христа, Магомета.

Драма взаимоотношений личности и сущности в жизни человека представляет собой, на наш взгляд, предмет подлинной гуманистической психологии. Ее важнейшими положениями являются, вопервых, признание, констатация двойственности человека (внешний и внутренний человек, внешнее и внутреннее Я, личность и сущность) (см. , , ; вовторых, особое, настороженнокритическое отношение к социальноцентрированным и социальнообусловленным процессам формирования личности (см. , , , , ), втретьих, отрицание традиционных форм образования как дисгармоничного взаимодействия между взрослыми и детьми, между миром взрослости и миром детства (см. , ) и, наконец, вчетвертых, идея культивирования трансперсональных отношений, персонифицирующего общения в межличностных взаимодействиях самого разного типа - терапевтических, педагогических, семейных (см. , ).

1. Асмолов А. Г. Психология личности. М., 1990.

2. Ассаджиоли Р. Психосинтез. М., 1994.

3. Боуэн М. В. Б. Духовность и личностноцентрированный подход // Вопр. психол. 1992. №3 - 4.

4. Запорожец А. В., Неверович. Я. 3. О генезисе, функции и структуре эмоциональных процессов у ребенка // Вопр. психол. 1974. №6.

5. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: В 2 т. Т. 2 М., 1983.

6. Личность: определение и описание // Вопр. психол. 1992. №3 - 4.

7. Менегетти А. Словарь образов. М., 1991.

8. Менегетти А. Психология жизни. СПб., 1992.

9. Менегетти А. Путь мудреца или искусство жизни. Пермь, 1993.

10. Менегетти А. Онтопсихологическая педагогика. М., 1993.

11. Орлов А. Б. Проблемы перестройки психологопедагогической подготовки учителя // Вопр. психол. 1988. №1.

12. Орлов А. Б. Перспективы гуманизации обучения // Вопр. психол. 1988. №6.

13. Орлов А. Б. Психология детства: новый взгляд // Творчество и педагогика/ Под ред. Л. П. Буевой М., 1988.

14. Орлов А. Б. Психологические центрации в педагогической деятельности учителя // Нов. исслед. в психологии и возр. физиол. 1989. №2.

15. Орлов А. Б. Развитие теоретических схем и понятийных систем в психологии мотивации // Вопр. психол. 1989. №5.

16. Орлов А. Б. Только ли интериоризация? // Вопр. психол. 1990. №3.

17. Орлов А. Б. Онтопсихология: основные идеи, цели, понятия и методы // Вопр. психол. 1994. №3.

18. Орлов А. Б. Фасилитатор и группа: от интра к трансперсональному общению // Моск. психотерапевт. журн. 1994. №2.

19. Толстой Л. Н. Собр. соч. : В 12 т. T. XI. М., 1984.

20. Успенский П. Д. В поисках чудесного. СПб., 1992.

21. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

22. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность: В 2 т. М., 1986.

23. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.

24. Юнг К. Г. Феномен духа в искусстве и науке. М., 1992.

25. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. М., 1994.

26. Almaas А. Н. The pearl beyond price. Integration of personality into being: an object relations approach. Berkeley, 1990.

27. Almaas А. Н. Essence. The diamond approach to inner realization. York Beach, 1991.

28. Anonimous. Finding the real self: A letter with a foreword by Karen Horney// Amer. J. of Psychoanalysis. 1949. P. 93.

29. Assagioli R. Psychosynthesis. N. Y., 1976.

30. Csikszentmlhalyi М. Intrinsic motivation and effective teaching: A flow analysis // Bess J. (ed.) New directions for teaching and learning. SanFrancisco, 1982. №10.

31. Csikszentmlhalyi M. The dynamics of intrinsic motivation: A study of adolescents // Ames C., Ames R. (eds.). Research on motivation in education. V. 3. N. Y., 1989.

32. Lewin К. Principles of topological psychology. N. Y., London, 1936.

33. Maslow A. H. Motivation and personality. N. Y., 1954.

34. Maslow A. H. Toward a psychology of being. N. Y., 1968.

35. Maslow A. H. The future reaches of human nature. N. Y., 1971.

36. Meneghetti A. L"In Se dell"Uomo. Roma, 1981.

37. Miller A. For your own good. N. Y., 1990.

38. Nuttin J. Motivation, planning, and action. Leuven - Hillsdale. 1984.

39. Orlov A. B. Toward a dialog of two worlds // Magisterium. 1995. V. 2.

40. Rogers C. Clientcentered therapy. Boston, 1951.

41. Rogers С. The necessary and sufficient conditions of therapeutic personality change // J. of Consult. Psychol. 1957. V. 21 (2).

42. Rogers С. On becoming a person. Boston, 1961.

43. Rogers С. Toward a modern approach to values // J. of Abnorm. and Soc. Psychol. 1964. V. 68.

44. Rogers C. On personal power. N. Y., 1977.

45. Rogers C. A way of being. Boston, 1980.

46. Rogers C. Freedom to learn for the 80"s. ColumbusTorontoLondonSydney, 1983.

47. Speech K. R. The Gurdjieff work. Los Angeles, 1989.

48. Watts A. The book. On the taboo against knowing who you are. N. Y., 1974.

49. Wither К. The spectrum of consciousness. Wheaton- Madras- London, 1985.

Поступила в редакцию 3. Х 1994 г.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ЛИЧНОСТЬ И СУЩНОСТЬ:

ВНЕШНЕЕ И ВНУТРЕННЕЕ Я ЧЕЛОВЕКА

А. Б. ОРЛОВ

Заблуждаться относительно того, что различно, а что нет,

означает заблуждаться относительно всего.

Гроф С. За пределами мозга

ЛИЧНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Если обобщить определения понятия “личность”, существующие в рамках различных психологических теорий и школ (К. Юнг, Г. Олпорт, Э. Кречмер, К. Левин, Ж. Нюттен, Дж. Гилфорд, Г. Айзенк, А. Маслоу и др.) (см., например, ), то можно сказать, что личность традиционно понимается как “…синтез всех характеристик индивида в уникальную структуру, которая определяется и изменяется в результате адаптации к постоянно меняющейся среде” и “…в значительной мере формируется реакциями окружающих на поведение данного индивида” . Итак, можно сказать, что личность человека - это социальное по своей природе, относительно устойчивое и прижизненно возникающее психологическое образование, представляющее собой систему мотивационно-потребностных отношений, опосредствующих взаимодействия субъекта и объекта.

Такое определение личности вполне соответствует ее пониманию в частности в отечественной (советской) психологии, ориентировавшейся на марксизм (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович и др.). “В социальной философии марксизма через понятие “личность”, как правило, характеризуются сущностные социальные отношения, усвоенные человеком социальные роли, нормы, ценностные ориентации. . . ” .

Следует, однако, отметить, что в принципе верная идея о том, что “личностью не рождаются”, что личностью человек становится, “выделывается” послужила в отечественной психологии основанием для совершенно неверной, на наш взгляд, точки зрения, что не каждый человек - личность. Подобное представление, с одной стороны, придало этическое, моральное измерение сугубо психологической проблематике, породило-то, что можно было бы назвать “героическим видением” личности. Так, например, в учебнике по психологии личности А. Г. Асмолова читаем: “Быть личностью - это значит иметь активную жизненную позицию, о которой можно сказать: "На том стою и не могу иначе". Быть личностью - это значит осуществлять выборы, возникшие в силу внутренней необходимости, уметь оценить последствия принятого решения и держать за них ответ перед собой и обществом. Быть личностью - это значит обладать свободой выбора и нести через всю жизнь бремя выбора. Быть

личностью - это значит осуществить вклад в общество, ради которого живешь и в котором жизненный путь индивидуальности превращается в историю Родины, сливается с судьбой страны” . Подобное определение личности лишает права считаться личностью подавляющее большинство взрослых, не говоря уже о детях. С другой стороны, этическое (а можно сказать и более приземленно - педагогическое) определение личности, благодаря заложенному в нем косвенному отрицанию личности в ребенке, в учащемся служило и по сей день служит оправданию манипулятивной, формирующей педагогической практики: детей надо “выделать” личностями.

Из приведенного выше обобщенного определения личности следует, во-первых, что личность является атрибутивной характеристикой каждого человеческого субъекта, но не самим этим субъектом и, во-вторых, что личность является такой психологической характеристикой субъекта, которая регулирует его отношения с объективной действительностью. Таким образом, личность - это система мотивационных отношений, которую имеет субъект.

МОТИВАЦИОННОЕ ОТНОШЕНИЕ-КОМПОНЕНТЫ, ФУНКЦИИ, ТИПЫ

Если же обратиться теперь к рассмотрению мотивационного отношения как такового, т. е. к рассмотрению той “молекулы” или “клеточки” (Л. С. Выготский), из которых складывается личность человека, то можно сказать, что такой единицей личности является не мотив, не потребность и т. д. в их отдельности, но целостный комплекс взаимосвязанных детерминант - мотивационное отношение. Составляющие мотивационного отношения детально описаны в целом ряде психологических теорий мотивации (см. , , , , , , и др.). В число этих составляющих - детерминант входят: опредмеченная потребность, распредмеченный мотив, цель и смысл. Каждой из этих четырех детерминант в структуре мотивационного отношения соответствует определенная функция: потребности - активирующая функция; мотиву - побуждающая функция; цели - направляющая функция; смыслу - осмысливающая функция. При этом данные компоненты и соответствующие им функции могут выступать в структуре мотивационного отношения и как антагонисты (например, потребность и смысл, мотив и цель), и как синергисты (например, потребность и мотив, смысл и цель).

Для дальнейшего анализа крайне важно также различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями. Предметное содержание - это совокупность мотивационных отношений человека или содержание его личности (т. е. содержание опредмеченных потребностей, распредмеченных мотивов, целей и смыслов). Предметное содержание представляет собой область личностной динамики и личностной детерминации. Субъектное и объектное содержания представляют собой совокупность квазимотивационных отношений, которые не опредмечены и не распредмечены, соответственно, и тем самым не включены в область личностной динамики. Другими словами, эти содержания локализованы не между полюсами “субъект” и “объект”, а на самих этих полюсах. Например, неопредмеченная потребность не обладает предметным содержанием и может быть охарактеризована только через субъектное содержание; следовательно, неопредмеченные потребности формируют субъектное содержание и область субъектной (внеличностной) динамики и детерминации. Аналогично, нераспредмеченный (только знаемый) мотив также не обладает предметным содержанием и может быть охарактеризован только через объектное содержание; именно нераспредмеченные мотивы образуют объектное содержание и область объектной (также внеличностной) динамики и детерминации.

Проводя различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями, важно принимать во внимание следующее принципиальное обстоятельство: потенциально осознаваемой является лишь область предметного содержания, тогда как субъектное и объектное

содержание как таковые в принципе неосознаваемы. Если субъектное содержание образует сферу нашего субъективного бессознательного, традиционно являвшегося предметом всех вариантов глубинной психологии (от психоанализа до онтопсихологии), то объектное содержание представляет собой наше объективное бессознательное, существование которого отражено в интуитивных прозрениях В. Франкла и К. Юнга , , , а в более систематизированном виде представлено в работах ряда теоретиков современной трансперсональной психологии (см., например, ).

Соотношение предметного, субъектного и объектного содержания можно представить графически в виде следующей схемы (см. рис. 1):

Рис. 1 . Соотношение предметного (П), субъектного (С) и объектного (О) содержаний

Соотношение четырех функций различных компонентов мотивационного образования на данной схеме может быть представлено следующим образом (см. рис. 2):

Рис. 2. Соотношение функций различных компонентов мотивационного образования: Ак - активация, По - побуждение. На - направление. Ос - осмысление

Рассмотрение соотношения четырех функций мотивационного отношения позволяет в первом приближении вычленить три типа мотивационных отношений. Первый тип - аффективно акцентированные мотивационные отношения, располагающиеся вблизи области субъектного содержания и представляющие собой “аффективно разработанные” мотивации с высоким потенциалом активации и побуждения, но плохо осмысление и без детальной целевой структуры. Второй тип - когнитивно акцентированные мотивационные отношения, которые, примыкая к объектному пределу континуума личностных проявлений, напротив, хорошо осмысленны и алгоритмизированы, но испытывают явный дефицит в отношении активации и побуждения. И наконец, третий тип мотивационных отношений представлен гармоничными мотивациями.

Рис. 3 . Типы мотивационных отношений:

ААМО - аффективно акцентированные мотивационные отношения; ГМО - гармоничные мотивационные отношения; КАМО - когнитивно акцентированные мотивационные отношения

В феноменальном плане самосознания личности первые два типа мотивационных отношений воспринимаются чаще всего как “внешние мотивы” (страсть и долг, соответственно), как проявления приложенной к личности инородной “внешней силы”, как проявления привязанности и/или зависимости. Напротив, мотивационные образования третьего типа проявляются как “внутренние мотивы” и порождают особые состояния сознания личности, которые получили в психологии название “состояние потока” и для которых характерны, в частности, индифферентность в отношении социальных оценок, замедление субъективного времени, утрата такой характеристики конвенционального сознания, как четкая

граница между самим собой и тем, что меня окружает (см. , ).

Данные схемы (см. рис. 1 - 3) позволяют также более наглядно представить области внутриличностной и внеличностной динамики и детерминации: если внутриличностная динамика представляет собой самодетерминацию личности ее собственным предметным содержанием, представленным составляющими личность мотивационными отношениями, то внеличностная детерминация представляет собой влияния на личность “извне”, т. е. со стороны субъектного и объектного содержаний. Процессы внеличностной динамики и детерминации протекают на “границах” личности и обеспечивают одновременно и ее открытость внепредметному содержанию благодаря конвергентным процессам опредмечивания и распредмечивания, и ее закрытость для этого внепредметного содержания благодаря дивергентным процессам вытеснения и сопротивления. Диады процессов-антагонистов (опредмечивание/вытеснение и распредмечивание/сопротивление) образуют, соответственно, субъектную и объектную “границы” личности. Эти границы можно представить в виде своеобразных психологических “мембран”, обладающих избирательной пропускной способностью в отношении субъектного и объектного содержаний и тем самым поддерживающих целостность личности. Более того, через эти “мембраны” личность не только строится и регенерирует себя посредством процессов опредмечивания и распредмечивания, но и освобождается от “продуктов распада”, выводит из области предметного содержания посредством процессов вытеснения и сопротивления дезинтегрированные мотивационные отношения (см. рис. 4).

Рис. 4. Соотношение областей внутриличностной и внеличностной динамики. Субъектная и объектная “границы” личности

“ЭМПИРИЧЕСКАЯ” ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ СТРУКТУРА

Если же вернуться к исходному определению личности как совокупности мотивационных отношений субъекта к объективной действительности, то с учетом всего вышесказанного личность можно представить в виде своеобразной оболочки, окружающей область субъектного содержания и отделяющей данную область от области объектного содержания. При этом в зависимости от типа мотивационных отношений, составляющих личность, она может складываться как из внешних (аффективно и когнитивно акцентированных), так и из внутренних (гармоничных) мотиваций. Личностную “оболочку” в целом можно рассматривать как область потенциального личностного развития. Каждая “эмпирическая” (т. е. конкретная, реально существующая) личность представляет собой конкретную актуализацию этого общего потенциала и имеет тем самым вполне определенную локализацию или, точнее, конфигурацию в пределах данной области (см. рис. 5).

Рис. 5. Соотношение области потенциального личностного развития и конкретной “эмпирической” личности

Схема, представленная на рис. 5, позволяет увидеть три типа зон, или фрагментов “эмпирической” личности:

1) зоны, состоящие из когнитивно акцентированных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических защит человека, именно они составляют ту сторону личности,

которую К. Юнг обозначил термином “персона”;

2) зоны, состоящие из аффективно акцентированных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических проблем человека, именно они составляют тот аспект личности, который К. Юнг обозначил термином “тень”; согласно К. Юнгу, “тень”, или личное бессознательное (в отличие от коллективного бессознательного) представляет собой “совокупность тех психических процессов и содержаний, которые сами по себе могут достичь сознания, по большей части уже и достигли его, но из-за своей несовместимости с ним подверглись вытеснению, после чего упорно удерживаются ниже порога сознания” .

3) зоны, состоящие из гармоничных мотивационных отношений; эти зоны можно назвать зонами психологических актуализаций, или “ликом” человека (ср.: “Я- apriori ” в онтопсихологической системе А. Менегетти ) (см. рис. 6).

Рис. 6. Зоны: психологических защит - “персона” (а), проблем - “тень” (б) и актуализации- “лик” (в) человека в структуре его “эмпирической” личности

Таким образом, “эмпирическая” личность представляет собой дезинтегрированную (по определению) совокупность “персоны”, “тени” и “лика”.

Необходимо отметить, что мы используем эти понятия, конечно же, не в их исходных значениях, но в тех значениях, которые задаются и определяются теоретическим контекстом изложенной концепции. Иначе говоря, мы используем “терминологические оболочки” отдельных понятий, существующих в различных теоретических традициях. При этом мы рассматриваем содержание данных понятий как наиболее близкое (но не тождественное изначально) тому содержанию, которым они наполняются в рамках концепции личности и сущности человека.

ОНТО- И АКТУАЛГЕНЕЗ “ЭМПИРИЧЕСКОЙ” ЛИЧНОСТИ

Внутриличностные по своей природе процессы возникновения и развития “персоны” и “тени” в личности человека обусловлены обстоятельствами, относящимися к плану межличностных отношений. “Персона” и “тень” личности складываются тем самым не по своей внутренней логике, но в силу причин, имеющих коммуникативную природу и межличностное происхождение. Они возникают в личности ребенка исключительно потому, что он вынужден общаться со взрослыми, уже имеющими свои “персоны” и “тени”. Ребенок вынужден постепенно отказываться от своего универсального “лика”, от своей исходной, базовой личности, состоящей из гармоничных мотивационных отношений, функционирующих в логике “ценностного процесса” (К. Роджерс), и вырабатывать “взрослую” личность-индивидуальность, складывающуюся главным образом из “персоны” и “тени” и функционирующую в логике “ценностных систем”, т. е. фиксированных “позитивных” и “негативных” ценностей. Основная движущая сила этого процесса - стремление ребенка сохранить принятие и любовь со стороны окружающих его взрослых (см. , ).

В соответствии с пониманием данного процесса в эзотерической психологической системе Г. И. Гурджиева (см. ), пониманием, которое впоследствии воспроизводилось в работах таких крупнейших психологов и психотерапевтов современности, как А. Маслоу , К. Роджерс и А. Менегетти :

“Действия маленького ребенка таковы, что они отражают правду о его бытии. Он или она не манипулятивны. . . Но как только начинается социализация, начинает формироваться личность (personality). Ребенок научается изменять свое

поведение так, чтобы оно соответствовало принятым в культуре паттернам. Это научение происходит отчасти благодаря целенаправленному обучению, а отчасти благодаря естественной тенденции к подражанию. В качестве неизбежного следствия длительного периода человеческой социальной зависимости (и отсутствия инстинктивных ограничений, характерных для более низкоорганизованных животных) мы тем самым приобретаем совокупности привычек, ролей, вкусов, предпочтений, понятий, представлений и предубеждений, желаний и мнимых потребностей, каждая из которых отражает особенности семейной и социальной среды, а не действительно внутренние тенденции и установки. Все это составляет личность” . Анонимный автор описывает процесс социализации (формирование личности) как подлинную драму:

“Как можно потерять себя? Предательство, неизвестное и немыслимое, начинается вместе с нашей тайной психической смертью в детстве… это полноценное двойное преступление… Его (ребенка) не следует принимать как такового, таким, каков он есть. О, они “любят” его, но они хотят от него или вынуждают его или ожидают от него, чтобы он был другим! Следовательно, его не должны принимать. Он сам научается верить в это и в конце концов принимает это как должное. Он на самом деле отказывается от себя… Его центр тяжести в “них”, а не в нем самом… Все выглядит вполне нормально; никакого преднамеренного преступления, нет ни трупа, ни обвинения. Все, что мы можем видеть, - это солнце, которое встает и садится как обычно. Но что же произошло? Он был отвергнут не только ими, но и самим собой. (У него действительно нет Я.) Что он потерял? Всего-навсего одну подлинную и жизненную часть себя: свое собственное да-чувство, которое является самой способностью его роста, свою корневую систему. Но увы, он не умер. “Жизнь” продолжается, и он тоже должен жить. С момента его отказа от себя и в зависимости от степени этого отказа все, чем он теперь, не зная этого, озабочен, сводится к созданию и поддерживанию псевдо-Я (p seudoself ). Но это всего-навсего целесообразность - я без желаний. Он полагает, что его любят (или боятся), косца на самом деле его презирают, он полагает себя сильным, когда на самом деле он слаб; он должен двигаться (но эти движения карикатурны) не потому, что это забавляет и радует, но чтобы выжить, не потому, что он хочет двигаться, но потому, что должен подчиняться. Эта необходимость не есть жизнь, не есть его жизнь, она представляет собой защитный механизм против смерти. Она является также машиной смерти… Короче говоря, я вижу, что мы становимся невротиками, когда ищем или защищаем псевдо-Я, Я-систему; и мы являемся невротиками до той степени, до которой мы лишены Я (self-less)” ( цит. по ).

Подобные трансформации “ценностного процесса” ребенка в различные ценностные системы в ходе интериоризации ребенком различных социальных ролей и норм составляли основной предмет исследования в отечественной возрастной и педагогической психологии. Так, например, в известном исследовании А. В. Запорожца и Я. З. Неверович было показано, что интериоризация группового требования ребенком осуществляется как бы в три этапа. Вначале ребенок выполняет групповое требование (за которым всегда так или иначе стоит требование взрослого, воспитателя) быть дежурным, принимая его как чужое, и всячески пытается ускользнуть от этой безразличной для него работы. На втором этапе ребенок “дежурит”, если есть внешняя опора, “стимул-средство” вроде похвалыиливнешнего контроля за его поведением. На третьем этапе функционально-ролевые отношения социальной группы, ее нормы и требования приобретают для ребенка личностный смысл.

Рассмотрим теперь актуалгенез различных структур, составляющих “эмпирическую” личность.

Прежде всего актуалгенез личности представлен процессом персонализации, который обеспечивает усиление личностной “персоны”, являя собой тенденцию к

превращению всей “эмпирической” личности в одну “персону”. Этот процесс может протекать в различных формах, одну из которых можно назвать “горизонтальной” персонализацией, или “спином” (вращением, сдвигом) “персоны”, ее надвиганием на другие личностные зоны. Такая персонализация проявляется, с одной стороны, как демонстрация сильных сторон, “фасадов” (К. Роджерс) личности, а с другой стороны, как маскировка, сокрытие человеком своих личностных. проблем как в общении с другими людьми, так и в общении с самим собой. Другая форма персонализации - “вертикальная” персонализация или “фортификация” (укрепление, утолщение) “персоны” - проявляется прежде всего в отгораживании, во “внутреннем отходе” (А. Н. Леонтьев) человека от того, что его окружает, обычно сочетающемся с ощущением (часто иллюзорным) увеличения внутренней психологической безопасности.

Процесс персонализации в двух его различных формах представляет трансляцию себя миру, другим людям в качестве сильной или обладающей властью “персоны”. Он может протекать автономно по трем различным каналам, иметь три различных параметра - “авторитетность”, “референтность”, “привлекательность” (А. В. Петровский). Однако во всех случаях процесс персонализации приводит к тому, что человек становится: а) более закрытым, более отгороженным от других людей; б) менее способным к сопереживанию, эмпатии во взаимоотношениях с другими людьми; в) менее способным к выражению вовне, предъявлению другим своих собственных психологических проблем, менее конгруэнтным.

Более того, успешно протекающий процесс персонализации может привести к автономизации отдельных фрагментов “тени” человека, к превращению их в инкапсулированные комплексы индивидуального бессознательного. Дело в том, что персонализация приводит к сокращению и уменьшению зон актуализации человека, которые выступают, в частности, в качестве посредников, медиаторов между “персоной” человека и его “тенью”. Исчезновение таких зон означает взаимообособление “персоны” и “тени”, утрату контакта между ними, что в свою очередь порождает феномены “негативной психологии” и усугубляет в целом ту ситуацию “экзистенциальной шизофрении”, которая характерна для жизни современного человека (см. , , ).

Второй аспект актуалгенеза личности - процесс персонификации. Персонификация - это персонализация с обратным знаком; в отличие от персонализации она проявляется не в стремлении человека “быть личностью”, но в его стремлении быть самим собой. Данный процесс может протекать также в двух различных формах - как “горизонтальная” персонификация или “анти-спин” “персоны”, т. е. сдвигание “персоны” с других личностных зон, ее сокращение по горизонтали и как “вертикальная” персонификация или “релаксация” (ослабление, утоньшение) “персоны”. Во всех случаях персонификации мыимеем дело с увеличением зон актуализации человека, с ослаблением противостояния “персоны” и “тени” в личности человека, с отказом от личностных “фасадов”, т. е. с большим самопринятием человека. Успешно протекающий процесс персонификации усиливает интегрированность личностных структур, повышает степень позитивности, эмпатичности и конгруэнтности (К. Роджерс) человека и тем самым способствует повышению степени общей аутентичности человека своей сущности (см., ниже). Параметры персонификации (позитивная безоценочность, эмпатичность и конгруэнтность) в отличие от параметров персонализации (авторитетность, референтность, привлекательность) не образуют автономные, раздельные линии развития, они, напротив, теснейшим образом связаны друг с другом: невозможно персонифицироваться лишь по какому-то одному из этих параметров - большая безоценочность всегда связана с большей эмпатичностью и большей конгруэнтностью личности. По самой своей природе персонификация представляет собой гораздо более целостный, органичный и интегративный процесс нежели персонализация личности (см. рис. 7).

Рис. 7. Процессы персонализации (а) и персонификации (б) в личности человека

Как мы уже отмечали, условиями внутриличностных процессов (персонализации и персонификации) являются межличностные, коммуникативные процессы. Этот тезис позволяет постулировать существование как персонализирующего общения, так и общения персонифицирующего. В первом случае мы имеем дело с общением с четко определенным оценочным контекстом, с общением, осуществляющимся в системе межличностных отношении, для которой характерна вполне определенная “эмоциональная карта” симпатий и антипатий, с общением, в котором человек должен быть адекватен не самому себе, а предзаданным и зачастую ритуализированным коммуникативным и ценностным клише. В персонифицирующем общении, напротив, преобладают установки на безоценочность, эмпатичность и конгруэнтность самому себе. Несколько утрируя, можно сказать, что персонализирующее общение ведет к дезинтеграции личности, автономизации “персоны” и “тени”, психопатологизирует ее, наращивает зоны психологических защит и проблем, сокращает зоны актуализации, тогда как персонифицирующее общение, напротив, является условием интеграции личности человека, делает эту личность более целостной, терапевтирует ее: психологические защиты “демонтируются”, психологические проблемы конструктивно разрешаются, зоны самоактуализации расширяются, и в структуре личности начинают преобладать гармоничные, оптимальные мотивационные образования. Тем самым персонализирующее общение как бы уводит “эмпирическую” личность от оптимума ее полноценного функционирования; персонифицирующее общение, напротив, приближает “эмпирическую” личность к этому идеалу.

САМОСОЗНАНИЕ “ЭМПИРИЧЕСКОЙ” ЛИЧНОСТИ

Важными следствиями процессов персонализации и персонификации оказываются различные по своему психологическому смыслу изменения Я-концепции человека, его самосознания. Данные изменения связаны с особенностями самоотождествления и самопринятия человека. Процесс персонализации приводит к тому, что человек принимает в своей личности только ее “персону” и самоотождествляется с ней. Здесь мы имеем дело со случаями так называемого ложного самоотождествления человека. Поскольку “персона” в “эмпирической” личности, как правило, фрагментарна, представляет собой “полипняк” “субличностей” (“субперсон”), то самоотождествление в случае персонализирующейся личности оказывается не только ложным, но еще и множественным.

Как известно, понятие субличности было введено в научный обиход в рамках психосинтеза - психотерапевтической системы, разработанной итальянским психиатром и психологом Р. Ассаджиоли (см. , ). В соответствии с его представлениями субличность представляет собой динамическую подструктуру личности, которая обладает относительно независимым существованием. Самые типичные субличности человека - те, что связаны с социальными (семейными или профессиональными) ролями, которые он принимает на себя в жизни, например, с ролями дочери, матери, сына, отца, бабушки, любимой, врача, учителя и т. д. Психосинтез, как психотерапевтическая процедура, предполагает осознание клиентом своих субличностей с последующим разотождествлением с ними и обретением способности контролировать их. Вслед за этим клиент постепенно обретает осознание объединяющего внутреннего центра и интегрирует субличности в новую психологическую структуру,

открытую для самореализации, творчества и радости жизни.

В случаях ложного самоотождествления ответ на вопрос “кто я?” оказывается перечнем социальных по своей сути ролей, позиций, функций: “муж”, “отец”, “военный”, “полковник”, “кормилец”, “спортсмен”, “филателист” и т. д. Генерализация “персоны”, поглощение одной “субперсоной” других, приводит, как правило, к возникновению “суперперсоны” (по параметру “авторитетности” - “отец народов”, “фюрер”, “великий кормчий”; по параметру “референтности” - “эксперт”, “ведущий специалист”, “академик”; по параметру “привлекательности” - “красавица”, “звезда”, “супер-модель”), В генерализированной “персоне” преодолевается (но и то лишь частично) множественность самоотождествлений человека, однако ложность этих самоотождествлений здесь еще более усиливается.

Что же происходит с самосознанием человека, личность которого персонифицируется? В данном случае человек склонен принимать в себе не только свои персональные, но и свои теневые стороны и проявления, он, с одной стороны, видит себя во всем, но, с другой стороны, он не отождествляет себя полностью ни с какой своей ролью или функцией. Например, роль отца осознается человеком как одна из его ролей, к которым он как таковой не сводится. Иначе говоря, его подлинное Я (сущность) каждый раз минует “сети” ложных самоотождествлений и по отношению к ним определяется скорее негативно: Я не “муж”, не “отец”, не “военный” и т. д. В этом смысле персонификация личности всегда связана с кризисом самоотождествления и с осознанием того фундаментального психологического факта, что личность и сущность человека представляют собой две различные психологические инстанции: личность не есть сущность, сущность не есть личность. Персонификация личности приводит также к выравниванию, “опрощению” ее эмпирического контура, к “втягиванию” зон психологических защит и проблем в зону психологической актуализации человека. Персонифицированная личность или “лик” человека представляет собой гармоничные “внутренние” мотивации и бытийные ценности. Для такой личности характерны измененные (по сравнению с конвенциональными) состояния сознания и “пиковые переживания” (А. Маслоу), ее можно охарактеризовать как “полноценно функционирующую личность” (см. , , , , , , ).

Итак, мы рассмотрели феномен личности, ее внутреннюю структуру, совокупность внутриличностных и межличностных процессов, обеспечивающих ее функционирование и становление, а также ее самосознание.

Главное свойство личности - ее атрибутивный характер: личность является не субъектом, но атрибутом. По отношению к подлинному субъекту личность человека выступает в качестве внешней, состоящей из мотивационных отношений “оболочки”, которая может как транслировать, так и трансформировать подлинные субъектные проявления человека.

В этой связи уместно вспомнить происхождение самого слова “личность”. Как известно, латинское слово “persona” первоначально служило для обозначения специальной маски, использовавшейся актером античного театра. Эта маска, с одной стороны, помогала актеру: оборудованная специальным раструбом, она усиливала звук его голоса и доносила этот голос до аудитории. С другой стороны, она скрывала лицо актера под личиной персонажа. Интересно, что этимология слова “persona” (“per” - через, “sonus” - звук) - “то, через что проходит звук” - еще отчетливее обозначает и атрибутивную, и двойственную (способствование/препятствование) природу личности (см. ).

СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Кому же способствует или препятствует личность? Кто является подлинным субъектом?

Для обозначения данного субъекта как трансперсональной (т. е. за- и внеличностной и, следовательно, за- и внесоциальной) психической реальности мы, вслед за Г. И. Гурджиевым и егопоследователями

Происходящее в настоящее время постепенное осознание внеличностной или, точнее, трансперсональной природы сущности, или Внутреннего Я человека подчас приобретает в отечественной психологической науке довольно эксцентричные формы. “В реальной жизни, - пишет, например, А. Г. Асмолов, - в каждой личности обитает трикстер, или культурный герой, существование которого проявляется в ситуациях, требующих выбора и постановки сверхцелей, разрешения противоречий с социальной группой и самим собой, поиска нестандартных путей развития” . Подобная концептуализация сводит подлинную сущность человека до роли… трикстера, шута.

Различение личности и сущности, внешнего и Внутреннего Я человека означает одновременно постановку проблемы взаимодействия между этими психическими инстанциями. Как уже отмечалось, данное взаимодействие можно описать в общем виде как совокупность двух разнонаправленных процессов - опредмечивания и вытеснения, формирующих внутреннюю (субъектную) границу личности. Данные процессы можно описать также в терминах “самопринятие” и “самонепринятие”. При этом речь будет идти о принятии или непринятии себя уже не как личности, но как подлинного субъекта жизни, существующего независимо и вне всяких социальных норм, стереотипов, ценностных систем и т. п.

Важные психологические феномены, характеризующие динамику содержания на границе между личностью и сущностью, - это так называемые феномены ложного и подлинного самоотождествления.

Ложное самоотождествление мы имеем всякий раз, когда человек отождествляет себя с тем или иным личностным образованием, с той или иной социальной по своему происхождению и функции ролью, маской, личиной. Он как бы забывает о подлинном субъекте, игнорирует его, ставит знак тождества между собой и своей личностью (или, точнее, субличностью). Подлинное самоотождествление, напротив, всегда связано с отказом

от каких бы то ни было личностных самоопределений и самоотождествлений, с постоянным осознанием того обстоятельства, что моя сущность может иметь любые роли и личины, но никогда не сводится к ним, всегда остается за ними, так или иначе проявляя себя в них. Подлинное самоотождествление означает также постоянный поиск ответа на вопрос “Кто я?”, внутреннюю работу по самоисследованию, стремление разобраться в разноголосице субличностей и расслышать сквозь нее наиболее чистые, неискаженные послания сущности. Внутреннего Я. Ложное самоотождествление (обычно это самоотождествление человека с той или иной его субперсоной) опасно тем, что оно депроблематизирует внутренний мир, создает иллюзию его самоочевидности (я есть я, мое эго), закрывает человеку доступ к его сущности.

Согласно Г. И. Гурджиеву (см. ), основными препятствиями, стоящими на пути действительного развития человека, являются его собственные качества, важнейшее из которых - способность к идентификации (т. е. полное отождествление себя с происходящим, самоутрата в сочетании с направленностью процессов внимания и осознания исключительно вовне). Разновидностью идентификации является “предупредительность” (concidering) - самоотождествление с ожиданиями других людей. Г. И. Гурджиев различал два типа такой предупредительности. Внутренняя предупредительность обнаруживает себя в постоянном ощущении дефицита, нехватки внимания и расположения со стороны других людей и в постоянном стремлении восполнить этот дефицит идентификацией с ожиданиями других. Внешняя предупредительность, напротив, связана с развитым самосознанием и представляет собой внутреннемотивированную практику эмпатии, не обусловленную действиями, переживаниями и ожиданиями других людей.

Второе препятствие - способность лгать, т. е. говорить о том, что в действительности неизвестно. Ложь есть проявление частичного (неистинного) знания, знания без подлинного понимания. Ложь обнаруживает себя как механическое мышление, репродуктивное воображение, постоянный внешний и внутренний диалог, излишние движения и мышечные напряжения, поглощающие время и энергию человека.

Третье препятствие - неспособность любить. Это качество теснейшим образом связано со способностью к идентификации в форме внутренней предупредительности и с множественностью “я” каждого человека, с его дезинтегрированностью. Неспособность любить проявляется в постоянных метаморфозах “любви” в ненависть и другие негативные эмоциональные состояния (гнев, депрессию, скуку, раздражение, подозрительность, пессимизм и т. д.), которые наполняют буквально всю эмоциональную жизнь человека, тщательно скрываемую, как правило, под маской благополучия или индифферентности (см. ).

Все эти внутренние препятствия на пути самоисследования и самосовершенствования человека являются следствиями процесса формирования личности, следствиями того обстоятельства, что изначальная человеческая потенциальность (сущность) оказывается в плену своей личностной “оболочки”, в своего рода “психической ловушке”.

Г. И. Гурджиев писал об этой психологической несвободе и, следовательно, обусловленности человека так: “Человек - машина. Все его стремления, действия, слова, мысли, чувства, убеждения и привычки - результаты внешних влияний. Из себя самого человек не может произвести ни единой мысли, ни единого действия. Все что он говорит, делает, думает, чувствует - все это с ним случается… Человек рождается, живет, умирает, строит дом, пишет книги не так как он того хочет, но как все это случается. Все случается. Человек не любит, не ненавидит, не желает - все это с ним случается” (см. ).

К. Спит отмечает также, что согласно Г. И. Гурджиеву: “… у каждого взрослого есть несколько “я” (selves), каждое из которых пользуется словом “я” для самоописания. В один момент присутствует одно “я”, а в другом другое, которое может испытывать, а может и не испытывать симпатию к предыдущему “я”.

Это “я” может даже не знать, что другое “я” существует, поскольку между различными “я” существуют относительно непроницаемые защиты, называемые буферами. Кластеры “я” образуют субличности, связанные ассоциативными связями - одни для работы, другие для семьи, иные для церкви или синагоги. Эти кластеры могут не знать о других кластерах “я”, если они не связаны с ними ассоциативными связями. Одно “я” может пообещать, а другое “я” ничего не будет знать об этом обещании из-за буферов и поэтому у него не возникнет намерения выполнить это обещание. . . . “Я”, которое контролирует поведение человека в данный момент, детерминировано не его или ее личностным выбором, но реакцией на окружение, которое вызывает к жизни одно или другое “я”. Человек не может выбрать, каким “я” ему быть, так же как он не может выбрать, каким “я” он хотел бы быть: выбирает ситуация. . . . У нас нет способности что-либо сделать, у нас нет “свободной воли”…” .

В одной из своих работ Г. И. Гурджиев так охарактеризовал реальную ситуацию человеческого существования: “Если бы человек мог понять весь ужас жизни обычных людей, которые вращаются в кругу незначимых интересов и незначимых целей, если бы он мог понять, что они теряют, то он бы понял, что для него может быть серьезным только одно - спастись от общего закона, быть свободным. Что может быть серьезным для заключенного, осужденного на смерть? Только одно: как спастись, как совершить побег: ничто другое не является серьезным” (см. ).

Как бы развивая эту метафору, Г. И. Гурджиев указывал также: “Вы не понимаете вашу собственную жизненную ситуацию, - вы в тюрьме. Все, что вы можете желать, если вы не бесчувственны, - как сбежать. Но как сбежать? Необходим туннель под тюремной стеной. Один человек ничего не может сделать. Но давайте предположим, что есть десять или двадцать человек; если они работают сообща и если один сменяет другого, они могут прорыть туннель и сбежать.

Более того, никто не может сбежать из тюрьмы без помощи тех, кто сбежал раньше. Только они могут сказать, каким способом возможен побег, или же могут послать инструменты, карты или же что-либо другое из того, что необходимо. Но один заключенный в одиночку не может найти этих людей или же как-то связаться с ними. Необходима организация. Без организации ничего достичь нельзя” (см. ).

Итак, каждый из нас (как личность) является тюремщиком собственной сущности, но не знает, не осознает этого.

Важным проявлением (симптомом) утраты контакта, взаимодействия личности и сущности в случае ложного самоотождествления является неспособность человека видеть сны и создавать в своей фантазии динамические творческие образные ряды (см. ).

Стереотипное и фиксированное ложное самоотождествление связано с самонепринятием и, следовательно, с непринятием других людей, оно приводит к стагнации личностного развития, резкой поляризации “персоны” и “тени” в личности человека. И напротив, кризисы личностного развития (возрастные и экзистенциальные) обусловлены, как правило, отказом человека от устоявшихся ложных самоотождествлений.

В случае ложного самоотождествления личность господствует над сущностью, постепенно оформляет человека в соответствии с законами и нормами интерперсонального и персонализирующего общения, использует сущность как источник энергии в целях собственного развития. Однако, чем успешнее такое развитие, чем дальше уходит “эмпирическая” личность в этом развитии от универсальной аутентичности своего детства, тем сокрушительнее ее финал.

Л. Н. Толстой в известном рассказе “Смерть Ивана Ильича” описал такой глубочайший экзистенциальный кризис “эмпирической” личности, связанный с мучительным для личности осознанием той драмы, которую уже цитировавшийся анонимный автор назвал “нашей тайной психической смертью в детстве”: Иван Ильич Головин, будучи смертельно болен, “… стал перебирать в воображении лучшие

минуты своей приятной жизни. Но - странное дело - все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь не тем, чем казались они тогда. Все - кроме первых воспоминаний детства.

И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости. . . . И эта мертвая служба, и эти заботы о деньгах, и так год, и два, и десять, и двадцать - и все то же. И что дальше, то мертвее. Точно равномерно я шел под гору, воображая, что иду на гору. Так и было. В общественном мнении я шел на гору, и ровно настолько из-под меня уходила жизнь…

… ужаснее его физических страданий были его нравственные страдания, и в этом было его главное мучение.

Нравственные страдания его состояли в том, что… ему вдруг пришло в голову: а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была “не то”.

Ему пришло в голову, что то, что ему представлялось прежде совершенной невозможностью, то, что он прожил свою жизнь не так, как должно было, что это могло быть правда… И его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы - все это могло быть не то.

… все это было не то, все это был ужасный огромный обман, закрывающий и жизнь и смерть” .

Можно ли предположить, что существует иной тип развития, иной исход отношений между личностью и сущностью человека? “В наилучшем из миров, - отмечает К. Спит, - приобретенные привычки личности должны были бы быть полезными сущностной природе человека и должны были бы помогать ей адекватно функционировать в социальном контексте, в котором живет человек, и для реализованного человека это несомненно так оно и есть. К сожалению, обычный человек лишен способности использовать личность для удовлетворения своих сущностных желаний. Сущностное может проявиться только в простейшем инстинктивном поведении или же в примитивных эмоциях. Все остальное поведение контролируется, как мы видели, случайными последовательностями “я”, которые составляют личность. А личность может как соответствовать, так и не соответствовать сущности. . . . В большинстве из нас личность активна, а сущность пассивна: личность определяет наши ценности и убеждения, профессиональные занятия, религиозные верования и философию жизни. . . . Сущность - это мое. Личность - это не мое, это то, что может быть изменено за счет изменения условий или же искусственно удалено с помощью гипноза, наркотиков или специальных упражнений” .

Подлинное самоотождествление, в отличие от ложного, представляет собой скорее процесс, нежели состояние. В ходе этого процесса сущность человека постепенно освобождается от господства личности, выходит из-под ее контроля. В результате человек, соподчинивший личность своей сущности, входит в контекст трансперсонального общения и начинает использовать свою личность в качестве средства, инструмента своей сущности. Из “господина” личность становится “слугой” сущности (см. ).

Согласно Г. И. Гурджиеву, реализация и освобождение человека предполагает обращение традиционного отношения между личностью и сущностью: личность должна стать пассивной в ее отношении к сущности. Только так может возникнуть постоянное и интегрированное “Я”. Основной путь такой работы по самореализации лежит через “. . . активизацию борьбы между сущностью и личностью. И сущность, и личность необходимы для этой работы. . . . Это сражение ислам называет священной войной (джихадом), и в этой войне чем более беспристрастно обозначены противоположные стороны, чем больше интенсивность противоборства, тем более полным является разрушение и последующее обновление” .

Выход человека из интерперсонального плана действительности в трансперсональный план реальности существеннейшим образом преобразует всю его психологическую структуру. Личность гармонизируется, освобождается от “персоны” и “тени”, опрощается в “лик”, ее объектная и субъектная границы исчезают.

Объектный полюс предстает перед человеком уже не в качестве того или иного каждый раз отдельного “знания”, но как сознание, т. е. целостное, интегрированное мироощущение. Субъектный полюс обнаруживает себя не как та или иная также каждый раз отдельная “весть”, идущая из глубин бессознательного, но как совесть, т. е. целостное, интегрированное самоощущение. Человек перестает ощущать себя личностью, своего рода ареной столкновения “добра” и “зла”, преисполненным противоречивых знаний и чувств моральным существом, противостоящим другим людям в их отдельности, одиноким эго, он начинает воспринимать себя одновременно и в качестве источника, и в качестве посредника, проводника радостной любви (особого опыта трансперсонального общения, опыта сущностной тождественности с другими людьми). Наиболее яркие примеры таких полностью персонифицированных личностей - личности-лики Будды, Христа, Магомета.

Драма взаимоотношений личности и сущности в жизни человека представляет собой, на наш взгляд, предмет подлинной гуманистической психологии. Ее важнейшими положениями являются, во-первых, признание, констатация двойственности человека (внешний и внутренний человек, внешнее и внутреннее Я, личность и сущность) (см. , , ; во-вторых, особое, настороженно-критическое отношение к социально-центрированным и социально-обусловленным процессам формирования личности (см. , , , , ), в-третьих, отрицание традиционных форм образования как дисгармоничного взаимодействия между взрослыми и детьми, между миром взрослости и миром детства (см. , ) и, наконец, в-четвертых, идея культивирования трансперсональных отношений, персонифицирующего общения в межличностных взаимодействиях самого разного типа - терапевтических, педагогических, семейных (см.